— Думаю, это автошоу, — наконец ответил Роум, с подозрительно подчеркнутым вниманием глядя на экран.
Лисса одарила его взглядом, преисполненным презрения. Она, конечно, знала, что отнюдь не ради грузовиков он устроил эту смесь.
— Я вижу, что это грузовики. Но я хочу знать, почему на моем экране это безобразие, а не исторический сериал? Куда подевалась королева Елизавета? Где сэр Уолтер Рэйли? Где граф Эссекский? Где король испанский Филипп?
Роум пожал плечами, взгляд его прочно приклеился к эстампу на самой дальней от телевизора стене.
В раздражении Лисса выключила и телевизор, и видеомагнитофон. Роум вздохнул с сожалением, но не стал протестовать. Хорошо еще, что не попросил сделать копию с записи.
— Ну-ка расскажи, как тебе это удалось? — потребовала Лисса. — Как ты ухитрился записать звук от одного канала, а изображение — от другого?
Он ничего не ответил и только пожал плечами.
Лисса взвыла от ярости.
— Я не верю в то, что ты нечаянно перепутал каналы! Не верю, что ты сидел здесь и ждал меня! Я этому не верю!
— А я не верю, что ты слушала треп Акселя об обрядах так называемого совершеннолетия и…
— Не забудь еще «неистовые оргазмы», — вставила Лисса.
— И «неистовые оргазмы». Как могла ты слушать подобное целый вечер? — возмущался Роум.
— Прежде всего, как мог ты подсунуть мне такое ничтожество, как Акcель? Ты не мог не знать, каков он с женщинами. Весь вечер он либо говорил непристойности, либо пытался нащупать пульс на моей коленке. Как мог ты даже подумать, что из него может получиться хороший муж и достойный отец?
Мысленно она попросила прощения у Акселя.
В интересах дела забыв то истинное и даже, может быть, симпатичное лицо Акселя, которое на короткий миг приоткрылось ей в самом конце их свидания, Лисса сосредоточилась на сексуально озабоченном хлыще, испортившем ей все впечатление от чудесного концерта. Роум должен понять, если он осознает, что она не позволит ему играть с ее собственной жизнью.
— Но он неоднократно говорил, что хочет обзавестись семьей. Не могу же я не верить собственному деловому партнеру?
— Могу сказать только, что единственное слово, которое приходит мне на ум, чтобы охарактеризовать Акселя Стивенса, это — насекомообразное.
— Что-что? — не понял Роум.
— Насекомообразное! — отчеканила Лисса.
Наконец она увидела, как в его глазах зажигаются веселые огоньки. Он рассмеялся, и напряженность между ними как рукой сняло.
— Понял, что ты имеешь в виду. Хочешь, я продолжу массаж?
