Она, забыв о перепалке, бросилась к видеомагнитофону, стоящему у противоположной стены.
— Я ничего тебе не сбил, — самодовольно ответил Роум. — Я только встроил в программу кое-что нужное, если уж ты собралась ловить мужа.
— Но у меня все было настроено, чтобы записывать «Елизавету»! По двенадцатому каналу всю неделю идет этот исторический мини-сериал, а я вечно пропускаю то одну серию, то другую. Мне хотелось просмотреть этот сериал целиком.
Она уже готова была заплакать, когда, взглянув на часы, убедилась, что снова пропустила очередную серию.
— «Елизавета»? А о чем это?
— Это о Елизавете, королеве Англии, — пояснила Лисса.
— Ты меня удивляешь! Я полагал, ты выше всех этих скандалов в королевских семействах! — покачал головой Роум с явным осуждением.
Лисса послала ему уничтожающий взгляд.
— Не эта королева Елизавета, а первая — Елизавета Первая!
— Ничего страшного не случилось.
Роум плюхнулся рядом с ней и уставился на мигающие лампочки записывающего устройства.
— Я не так уж много чего изменил. Сегодня тоже была серия?
— Ага. Ты что-нибудь уже записывал сегодня?
— Да, вроде бы. Где-то около девяти.
Именно в это время начиналась программа, которую она хотела записывать. Но, может быть, не все еще потеряно.
Лампочка рекордера погасла, и устройство замолкло. Лисса нажала клавишу перемотки ленты и включила телевизор. Взяв дистанционный пульт, она села рядом с Роумом на диван.
— Уверен, все будет в порядке, — снова заверил он ее. — Я же умею управляться с этой штукой.
Лисса притворилась, что не расслышала последовавшее вполголоса добавление: «почти всегда».
— Прекрасно! Хотелось бы надеяться, что ты не напрасно потратил время в колледже.
— Вот увидишь! Разве я когда-нибудь тебя подводил?
Она открыла было рот, но благоразумие взяло верх, и Лисса воздержалась от перечисления дат и мест, где именно подобные вещи происходили. Перемотка ленты закончилась, и с замиранием сердца Лисса нажала клавишу воспроизведения.
— Надеюсь, что ты прав. — Она окинула его отнюдь не восторженным взглядом. — Мне очень хочется посмотреть именно этот фильм.
От звуков знакомой музыкальной заставки сериала Лисса внутренне расслабилась.
— А ты хорошенькая, когда волнуешься, — нахально заявил Роум. — Тебя надо почаще выводить из себя.
Хорошенькая! Она обернулась к нему, готовая выпустить в него словесный заряд такой силы, какой хватило бы, чтобы запустить его на орбиту, но в этот момент Роум быстро чмокнул ее в нос. Гнев Лиссы мгновенно испарился. Вся затрепетав от этого легкого прикосновения его губ, она прикрыла глаза в надежде задержать это ощущение блаженства. В этот момент ей казалось, что она могла бы навеки погрузиться в аромат, исходящий от него, и умереть счастливой. И лишь сохранившаяся где-то в дальнем уголке сознания малая толика здравого смысла напомнила об опрометчивости такого желания по отношению к мужчине, который не намерен обзаводиться семьей в обозримом будущем.
