— Я же говорил тебе, что собираюсь заняться твоим видеомагнитофоном.
— Я не просила тебя об этом.
Роум пожал плечами, его пальцы нащупали чувствительное место на ее ногах, заставив тихо застонать.
— Знаю. Но я подумал, что, если ты всерьез решила выбрать себе спутника жизни, тебе следует узнать о них побольше. О нас, я хотел сказать.
И опять это осторожное, но сильное нажатие на нерв, слишком чувствительный к его прикосновениям. Она отодвинула ногу подальше от этого опасного для нее массажа. По крайней мере таково было ее намерение. Ее ли вина была в том, что в результате этого движения нога оказалась еще сильнее прижата к его пальцам?
Сделав над собой усилие, Лисса переключилась с вызванных его массажем ощущений к прерванной дискуссии.
— И только поэтому ты остался здесь? — недоверчиво спросила Лисса. — Хотел мне помочь?
— Честное…
— Скаутское. Да, ты уже говорил.
Она задумчиво разглядывала его некоторое время и наконец решила, что продолжать этот разговор бессмысленно. Роум никогда не признается. И ей, собственно говоря, это все равно. Аксель оказался не тем мужчиной, которого она искала. Ей было достаточно провести один вечер в его обществе, чтобы понять это.
— Ну, а теперь, когда я ответил на твой вопрос, ты собираешься ответить на мой? — пальцы Роума поднялись по ее стопе и сейчас ритмично обрабатывали лодыжки.
— Что за вопрос?
— Как прошло свидание?
— А, ты об этом… — Лисса искоса взглянула на него. Рассказать ли ему? Нет, не стоит. Она закрыла глаза. Так будет легче лгать. — Прекрасно.
Его пальцы снова стали массировать ее стопу, и снова дрожь наслаждения пробежала по ее телу.
— Довольно сдержанная оценка. Об Акселе обычно отзываются восторженно.
— Кто отзывается? — спросила она с усмешкой. — Он сам?
Не открывая глаз, она услышала сдавленный смешок Роума.
— Ну, это ты напрасно! Он пользуется популярностью у женщин.
Вспомнив интимный шепот Акселя, повествующий о своеобразных ритуалах африканских племен, Лисса, в свою очередь, хихикнула.
— Что смешного в моих словах?
— Не отвлекайся, массируй! — Лисса коснулась руки Роума кончиком пальцев ноги, напоминая о его первейшей обязанности.
— Тебе бы рабов погонять! — Он принялся за другую ее стопу. — Над чем это ты хихикала?
— Я вовсе не хихикала, — надменно вскинула она подбородок. — Я просто выразила веселье весьма сдержанным и пристойным образом.
Он легонько шлепнул ее по ноге.
— Хорошо, ты не хихикала, ты «выражала веселье». Интересно знать, что именно вызвало его?
