С тех пор, как я научилась более-менее сносно колдовать, половина свободного времени у меня ушло на поиски хоть одной живой души, с кем я была бы связана родственными узами. К слову сказать, в мире мертвых ни одного родственника тоже не нашлось. Сотни миров я исходила, выполняя тысячи различных заданий, нигде не было и отдаленного намека на то, что когда-то под небесами того или иного мира была рождена девочка с именем Аррлея.
Как меня просветили в приюте, где я воспитывалась до шести лет, кто-то оставил новорожденного ребенка там, причем не на пороге, как делают все приличные (учитывая описываемую ситуацию скорее даже неприличные) люди, а в детской, среди других спящих детишек. Пару часов после этого сотрудники приюта еще спали блаженным сном, потом няньки и кормилицы сбежались в спальню, разбуженные мощным ревом вполне здоровенького голодного детеныша. Ни тогда, ни потом никто так и не смог понять, как я очутилась внутри. На животике у меня какой-то растительной краской было выведено имя, так что воспитатели не стали придумывать ничего нового. В общем, история получилась как в классическом эльфийском романе, где главная героиня, какая-нибудь принцесса\королевна\царевна, похищена в младенчестве злобными врагами, потом она вырастает и по медальону\перстню\родинке силы добра вдруг определяют ее принадлежность к аристократическому роду. И все счастливы, включая принца на белом мерршессе, который обязательно влюбляется в высокородную сиротку.
Никаких опознавательных драгоценностей со мной оставлено не было, прав на ребенка никто не заявлял, поэтому, учитывая бесконтрольный магический дар и задиристый нрав, дорогие наставники с облегчением сдали меня в Боевую Академию. Премного благодарна, как представлю, что могла бы сейчас быть служанкой где-нибудь, или женой какого-нибудь не особо зажиточного крестьянина. Нет уж, лучше своя судьба, которую я, благодаря хорошим учителям, могу встретить во всеоружии в прямом смысле этого слова. А семья…Хотела бы верить, что я просто не нашла еще мир, в котором живы мои родные.
А теперь вернемся к тому наглецу, который вздумал утверждать, будто знает обо мне что-то такое, что не известно мне самой.
— Видите ли, дорогая, мы очень тщательно подходим к решению любых проблем. Та услуга, о которой мы просим вас, является исключительной. И мы вполне осознаем, что и предлагать вам мы должны тоже нечто очень, очень исключительное. — В тоне Дессанира проскальзывают мурчащие нотки, как у кота, поймавшего муса. Толстого вкусного муса.
