— Что за бред?
— Ты должен ответить: благословит нас луна.
— Я не собираюсь отдавать тебе дань вежливости. Зачем ты пришел, Хейрат Мадемиус как-то там?
Он знает мое имя? Но откуда? Ведь Мирана говорила, что я для них…
Нет, ни слова больше. Он "услышит".
Он выпрямился.
— Значит, мир людей затмил твой разум. Даже после того, как я назвал свое имя, ты все равно не помнишь меня?
— А должен? — Я старался не думать, а отвечать сразу. Пресекал возможность считывания мыслей.
— Я надеялся, что годы дружбы не прошли бесследно. Теперь я понял, что понятия дружбы и верности для тебя никогда не существовало, переступивший гордость, пес людей.
Дружбы? Какой дружбы??
Я вспыхнул.
— Ты не тот, перед кем я должен отчитываться. Говори, зачем пришел или убирайся!
"Пес? Он знает, что я… нет молчи".
Повисла тяжелая пауза. От него явственно потянуло злостью, угрозой. Казалось, он вот-вот бросится на меня.
Шестым чувством я улавливал, что его появление связано с моей встречей с Алекс и поэтому решил сконцентрировать все внимание на себе. В отличие от девчонки, я могу оказать сопротивление, пусть и недолгое.
Незнакомец хмыкнул.
— Какой ты наивный. Это решение вас не спасет. Ничто не отвлечет от приказа верного своей присяге. Хочешь знать, зачем я пришел? Так знай — я прислан забрать Ключ и, по возможности, доставить тебя к хозяевам, живого или мертвого.
Мое решение зависит от твоего поведения. Так что будь паинькой и не делай глупых телодвижений. Тебе не сравнится со мной.
Меня трясло от плохо сдерживаемой ярости. Это самый худший из моих недостатков — завожусь с пол оборота и медленно остываю. Один знакомый сравнил мой характер с извержением вулкана: хватает маленького толчка и, бум, он извергает бесчисленные потоки лавы, остывающей часами, если не облить водой. В моем случае она может остывать вечно.
— Так что? Отдашь ее сам или мне помочь? — тень неспешно поплыла к палатке. Я бросился наперерез. Тень остановилась. Он вздохнул с показным смирением.
— Все-таки помочь…
Молниеносное движение и дерн пронзили два кинжала. Они были направлены в сердце и горло. Меня спасла лишь врожденная сверхъестественная реакция. На внешней стороне ладони остались продолговатые царапины.
… Черт.
Я принял защитную стойку. Игры закончились.
От тени не укрылись мои раны.
— Эх, скучнейшее занятие в мире убивать настолько слабых противников. Раньше ты побеждал даже взрослых. — Он развел руками.
Да о чем он???
— Я не слабый. — Огрызнулся в ответ. Он прав… Нет, я не признаю этого. Согласиться в своей слабости значит заведомо проиграть.
