— Ты без меня справишься? — Надо ли ей остаться?
Бабушка отвернулась от плиты. Лицо еще было сероватым, хотя уже слегка порозовело от напряжения и кухонного жара.
— Я справлюсь. Иди. У тебя много дел. — Она говорила с гордостью. — А когда приедет мама, нам так славно будет всем вместе.
Гретхен бросилась к бабушке и горячо обняла ее. Повесила фартук и выбежала из кухни.
Сначала она отправилась на велосипеде в редакцию, но, увидев, что ни в одном окне еще не горит свет, поехала дальше. Она думала, что мистер Деннис мог уже прийти, но он, может быть, слишком устал. Наверно, появится к семи. Гретхен свернула на Арчер-стрит. Она позвонит Брейди из дома. Нельзя упустить Барб.
Возле дома Татумов полиции уже не было. Интересно, следят ли еще за домом? Прошлой ночью все решили, что приходил Клайд Татум и забрал какую-то нужную ему вещь. Если так, то продолжать наблюдение было бы бессмысленно.
Гретхен посмотрела на темные окна. Дом уже выглядел, как заколоченная досками лачуга на проселочной дороге. Ни за что не осталась бы в нем ночевать.
Гретхен крутила педали, стараясь не зацепить юбкой цепь. Кинула взгляд на дом Крейнов. Миссис Крейн, конечно, слышала шум, но из дома не выходила.
На качелях возле своего дома Гретхен увидела Барб. Ее каштановые волосы спутались и поникли. Какая удача, что Барб пришла сама!
— Как хорошо, что ты здесь. Я собиралась звонить Амелии. Ты знаешь, что кто-то забрался в ваш дом прошлой ночью? Шеф Фрейзер хочет, чтобы вы вместе проверили, все ли на месте.
Барб нахмурилась.
— Забрался в наш дом? Кто? И зачем?
— Никто не знает. Пошли, позвоним шефу. — Гретхен открыла дверь. — И не надо было ждать на крыльце.
Барб вошла за ней.
— Я не хотела заходить, когда вас не было. Собиралась пойти в кафе, но потом решила немного отдохнуть. — Вяло объяснила она и подняла свою матерчатую сумку. — Вот, принесла свои вещи. Можно мне у вас побыть днем? Мама Амелии… — Она замолчала, плотно сжав губы.
Гретхен взяла ее сумку.
— Оставайся у нас, сколько захочешь.
— Нет, спасибо, вечером я пойду к Амелии. Просто вчера вечером ее мать все говорила и говорила таким сладким мягким голосом, — Барб передразнила приторную, жеманную интонацию миссис Брейди и продолжила с горечью, — точно, как преподобный Баярс. Она говорит, что мама…
— Боже мой, Барб, — Гретхен чуть было не посоветовала Барб не обращать внимания на миссис Брейди. Но как она может не обращать внимания, когда дурно отзываются о ее матери? Если бы она еще слышала кузину Хильду…
