Барб отступила.
— Мой папа придет домой. Я это точно знаю. Сегодня я переночую у подруги. Я поговорила с Амелией Бренди и собираюсь пойти к ней прямо сейчас. — Она отвернулась, решительно подошла к дивану и взяла свою матерчатую сумку.
— Мисс Барб. — Священник понизил голос. Лицо приняло терпеливое выражение, но глаза оставались холодными. — Мы не можем отказываться от испытаний, которым нас подвергает жизнь. Мы не можем закрывать глаза на факты. Нет сомнения, что жестокий поступок, который произошел вчера ночью, вырос из ссоры между мужем и женой…
Барб вцепилась в саквояж, обхватив его руками, словно он мог защитить ее от этих безжалостных, уничтожающих слов, произносимых таким спокойным тоном.
— Это не папа. — Голос ее дрожал. — Говорю вам, это не папа. Я бы знала. Это кто-то другой. — В ее глазах застыл страх.
— …ссоры, которую легко было предвидеть, когда женщина забывает брачные обеты. Как сказано в шестой главе Послания к Римлянам, стих двадцать третий: «Ибо возмездие за грех — смерть».
— Мама не была… Она не… — Барб закрыла лицо сумкой.
— Мы не скажем ничего более. — Его звучный голос наполнил гостиную. — Девочкам не следует знать о таком. А сейчас, — он прочистил горло и поморщился при звуке боя часов, — пора возвращаться в церковь. Я оставил помощника пастора с молодежью, но мне нужно вернуться к заключительным молитвам. Возможно, мисс Барб, — он говорил, будто награждал ее бесценным даром, — вам будет радостнее у ваших друзей сегодня вечером, но мы готовы принять вас. В любое время. — Он наклонил голову, сцепил руки. — Господи, дай нам силы идти вперед и смотреть в лицо силам зла, что осаждают нас. Напоминай нам неустанно, что только Твоя доброта и милосердие спасут жалких грешников от жизни в муках и вечного проклятья. Даруй нам мужество. Во имя Господа нашего Иисуса Христа молимся мы, аминь. — Он удовлетворенно кивнул и резво направился к двери, напыщенный и самодовольный, глухой к боли Барб. На секунду он помедлил в дверном проеме. Последние красноватые лучи вечернего солнца осветили его, заблестели на волосах, придав коже розовый поросячий оттенок. — Передайте мои наилучшие пожелания вашей бабушке, мисс Гретхен. Доброй ночи, юные леди.
Гретхен не посмотрела ему вслед. Вместо этого она сделала робкий шаг навстречу Барб, потом еще один.
Барб по-прежнему сидела, закрыв лицо сумкой. Сжатые пальцы согнулись, словно когти. Она не двигалась, пока машина священника не выехала на улицу. Тогда она резко швырнула сумку на пол. В глазах блестели яростные слезы. Лицо исказилось.
