В последний момент турки предложили, чтобы церемония размена обязательно происходила на их плоту.
— Пусть сделают и украсят плот они, — согласился Михаил Илларионович, — но к плоту подъезжать и входить на него одновременно — мне и Рашик-Мустафе.
Турки не возражали против этого.
II
У дубоссарских ребятишек никогда еще не было стольких развлечений, как в эту весну.
Сперва на противоположном, правом берегу Днестра появились турки — запестрели палатки, замелькали резвые всадники.
Турок теперь не боялись: уже прошло около двух лет с тех пор, как с ними был заключен вечный мир.
Турки купали в Днестре коней, конопатили и смолили лодки, пригнанные откуда-то, строили паром, — видимо, собирались переправляться на русский берег.
В Дубоссарах давно прошел слух, что отсюда турецкий посол поедет к царице.
Потом по шляху из Елисаветграда стали прибывать русские войска. Вот с песнями пришли мушкатеры, стали размещаться по хатам и рассказали хозяевам, что в воскресенье 4 июня на плоту на середине Днестра (чтоб ни нашим, ни вашим!) встретятся послы: русский, который живет в Елисаветграде, и турецкий. Русский поедет в Турцию к султану в гости, а турецкий — в Россию к царице.
Мужики обсуждали это предстоящее событие:
— Побачимо, чий краще: турецкий або наш.
— Турецкий, кажуть, паша…
— А наш — царицын сват.
— Какой сват? — вмешался мушкатер. — Не сват, а генерал-майор Кутузов.
— Вот я ж и кажу: генерал, да еще и майор…
— Генерал Кутузов. Одним словом, "туз"!
— А правда, что у него одного ока нема?
— Чтоб еще у твоих внуков были такие светлые очи, як у Кутузова!
Затем в одно утро в город въехали легкие, пестрые, как петухи, гусары. А на следующий день появились на больших белых конях, в белых мундирах грузные, словно откормленные гуси, кирасиры.
Глядя на них, крепких и ладных, старики говорили:
— Ишь гладки! Мабудь, их гарно кормят!
— Та ж яка у них работа? Коня почистить да щеки себе выголить.
За кавалерией, подымая по дороге пыль, протарахтели десять пушек. Их медь горела, как золото.
Дубоссарцы всполошились: а пушки зачем? Уж не война ли снова?
Но их успокоили солдаты:
— Салют отдавать турецкому послу.
— Ему бы и одной хватило: зачем же десять?
— Такая, братику, форма!
Последним притащился обоз. На подводах лежало обычное: палатки, мешки с провиантом, котлы, солдатская "худоба".
Но четыре фуры были наглухо закрыты, и в них день и ночь сидело по два солдата с ружьями — один спереди, другой сзади.
Объяснилось и это: в фурах везут подарки султану.
