Лагерь ограждали четыре оборонительные линии.
— Не поленились, успели вырыть!
Но русские каре с барабанным боем смело шли на турецкие укрепления. Каре генерала Племянникова чуть выдалось вперед, двигалось быстрее соседнего каре Олица.
Еще несколько сажен — и наши примут турка в штыки.
И вдруг из лощины на каре Племянникова выскочили с саблями и ятаганами тысячи янычар. Они, очевидно, сидели в засаде.
Нападение было настолько неожиданным, что правый фас каре, который составляли Астраханский и Первый Московский полки, в минуту оказался прорванным. Астраханцы и первомосковцы не успели выстрелить.
То, чего не удалось достичь коннице, удалось турецкой пехоте. Янычары с дикими, торжествующими криками ворвались внутрь каре. В образовавшиеся ворота ринулись лавиной спаги.
Каре Племянникова сразу потеряло строй. Солдаты бросились бежать назад, к своим, к каре Олица.
Ближе всех оказался 1-й гренадерский бригадира Озерова.
Румянцов тотчас же послал адъютанта с приказом Озерову:
— Удержаться во что бы то ни стало!
Гренадеры мужественно сдерживали яростный натиск янычар.
Румянцов оживился. Он выхватил из ножен шпагу и дал шпоры коню:
— Пропустите, ребята!
— Куда вы, батюшка?
— Куда? — останавливали командующего солдаты.
— Теперь мой черед! Пропусти!
Румянцов выехал из каре и помчался навстречу бегущим.
— Стой, ребята! Стой! — кричал он. — На вас смотрят отцы и матери! На вас смотрит Родина! Стой!
Астраханцы и первомосковцы пришли в себя. Торопливо, не разбирая, какой полк, какая рота, становились плечом к плечу. Каре Племянникова понемногу восстанавливалось.
Румянцов увидал оплошность визиря: он не поддержал вовремя удачное нападение янычар. Командующий приказал кавалерии ударить по турецкой пехоте.
Из-за каре с тяжким топотом вырвалась русская конница Салтыкова и Долгорукова. Засверкали палаши. Астраханцы и первомосковцы, обозленные конфузом, приняли турок в штыки. Отборные, закаленные в боях янычары — цвет турецкого войска — побежали. Их рубили палаши кирасир и карабинеров.
А сзади за легкой кавалерией уже поспевали егеря Кутузова.
— Вперед, ура! — кричал капитан Кутузов, легко бежавший впереди солдат.
Егеря не отставали от своего неустрашимого командира.
В турецком лагере поднялся переполох.
Дивизия Боура первой ворвалась в лагерь.
Егеря, рассыпавшиеся между палатками, били турецких командиров на выбор, увеличивая панику.
Турецкая армия кинулась из лагеря, бросая пушки, палатки, обозы — все свое добро.
