— Господи сусе...— охали старухи, глядя на фотографии.— Какие все молодые да красивые. Им бы жить да жить, а они в одночасие... упокой их, господи, хоть и без попов похоронены.
Иван Полозов стоял у могилы и перебирал взглядом лица в столпившейся около могил и оркестра толпе. Возможно, где-то здесь стоят и те, кто убил Когутов и Старостина. Он пытался угадать их среди множества молодых и старых лиц. Ему казалось, что он сможет узнать их по выражению глаз, по злорадству затаенных улыбок. Но все лица казались одинаковыми. Убийцы умели хорошо маскироваться под честных, сочувствующих чужому горю людей.
Домик на шестьсот второй версте опустел. Вновь принятый на работу обходчик ни за что не соглашался жить там, где только что погиб его предшественник. Он предпочитал в каждый обход делать по нескольку верст лишних, но жить остался на станции.
Это дало возможность Полозову и Горину обшарить домик Когутов от фундамента до князька. Подполье под домом было просто перекопано, выстукан каждый вершок стен, проверена каждая половица и каждая балка в потолке, по листику перелистана каждая книга из библиотеки Данилы Романовича. Так же тщательно были обысканы все надворные постройки, но никакого тайника не было. Наконец Полозов и Горин единодушно пришли к выводу: больше искать негде. Необходимо было решать, как поступить с имуществом, оставшимся после погибших.
Родных и близких у Когутов не было. Младших: брат Данилы Романовича в это время находился за кордоном и вызвать его пока не удалось. Поэтому всю живность из хлева Когутов отправили на Узловую и отдали в распоряжение детского дома. Книги и одежду по указанию Могутченко, перевезли на время в казарму к Полозову и сложили в небольшой внутренней кладовке.
Еще сам не зная почему, прислушиваясь к какому-то невнятному голосу собственной интуиции, Иван перевозил вещи и книги Когутов в свою кладовую в мешках. Ни один предмет из мебели не был вывезен из опустевшего жилища путевого обходчика. Столы, стулья, табуретки, шкафы и сундук, в который Ивак сложил посуду, он приказал перетащить в горницу. Деревянную ногу Когута спрятал за опустевший шкаф в горнице.
Затем Полозов приказал приделать к двери горницы петли и запер ее на висячий замок. Оставшись один в комнате, Иван вырвал из полы своего полушубка несколько шерстинок и осторожно прилепил к отверстию для ключа. Черные шерстинки были совсем незаметны, но сам Иван всегда мог проконтролировать, вскрывался ли замок без него.
