И сопровождаемые взорами всех присутствующих, они оставили залу.
Покуда все это происходило, Екатерина сделала знак Руджиери подойти. Астролог бросился к ее ногам, как будто умоляя о снисхождении.
— Я хочу расспросить тебя до твоего ухода, — сказала она громко и прибавила совершенно тихо: — Этот поединок не должен состояться.
— Не нужно, чтобы он состоялся, — отвечал астролог.
— Мы найдем средство его предупредить: дай мне флакон, который ты всегда носишь при себе, напиток Борджиа.
— Он был бы слишком медленным, государыня, вот средство сильнее. Вот то самое смертоносное питье, которое я приготовил по вашему приказанию для адмирала Колиньи и которое вы вверили его слуге, Доминику д'Альбу.
— Ни слова более. Я найду исполнителя более верного, чем этот робкий раб, — сказала Екатерина, принимая пузырек, переданный в ее руки Руджиери. — Мне нужно видеть маску сегодня ночью, — продолжала она. — Дай мне ключ от твоей секретной комнаты в башне. Я научу маску, как она может войти туда, не будучи замечена, по подземному проходу отеля Суассон.
— Вот ключ, государыня, — отвечал астролог.
— Уведите Руджиери, — приказала затем громким голосом Екатерина, — и поставьте тройную стражу к дверям нашего дворца. Не впускайте и не выпускайте никого, иначе как по нашему именному приказу.
— Ваши приказания будут исполнены, — сказал капитан Лархан, подходя к Руджиери и окружив его полдюжиной алебардистов.
— Ваши адские планы обнаружились, — прошептал Шико, проскользнув позади кресла королевы-матери, за которым он был спрятан. — Теперь пойдем предупредим Кричтона об угрожающей ему опасности! Я трепещу при мысли, что наша Иезавиль найдет возможность привести в исполнение свои адские намерения.
Преисполненный опасений за безопасность шотландца, шут направился было в ту сторону, где находились Кричтон и его дама, но никак не смог подойти и был вынужден остаться позади. В эту минуту веселые звуки музыки возвестили о начале танца, и шут мог только различить высокую величественную фигуру Кричтона, быстро кружившегося с королевой Наваррской в фигурах танца. Танцоры то и дело мелькали перед глазами Шико под быстрые такты музыки, которая ежеминутно становилась все стремительнее, пока наконец голова шута не закружилась подобно двигавшимся перед его глазами парам.
Вдруг музыка прекратилась.
— Теперь пора, — воскликнул Шико, собираясь кинуться вперед.
В эту минуту он был остановлен раздавшимся позади него голосом. Это был голос короля, сжимавшего в своих руках руку молодой девушки под маской. Генрих остановился, поравнявшись с ним.
