Вряд ли, — ответил Сапожник. — По-моему, они хотят избавиться от нас… и у них есть на это причины.
Какие?.. Думаешь, это из-за будильника в два часа ночи?
Может, и из-за будильника…
Так мы болтали до полуночи. Сегодня жандармов уже можно было не ждать.
— Ладно, попробуем уснуть, — вздохнул Сапожник.
Мы растянулись на мешках, но было очень жарко и мы никак не могли заснуть. Верный Кафи, чувствуя мое волнение, то и дело поднимал голову и лизал мне руку. Постепенно, один за другим, мы уснули…
…Мм еще крепко спали, когда раздался лай Кафи. Было уже утро, и кто-то тряс нашу палатку.
— Эй там, внутри! Вставайте!
Это были жандармы — правда, не те, которых мы встретили на дороге, но у этих вид был не более свирепый. Кажется, им даже было неудобно, что они нас разбудили.
— На стоянке произошла кража, — объяснил тот, что был пониже, — мы проводим расследование. Покажите вещи.
Они осмотрели наше снаряжение, проверили карманы рюкзаков, открыли все коробки (в том числе из-под таблеток), потом потребовали наши кошельки и ощупали подкладку одежды. Наконец, заглянув под спальники, они задали нам кучу вопросов, спросили, откуда мы, сколько уже живем здесь и, будто случайно, что мы делали прошлой ночью.
Корже им подробно рассказал, как обрушилась палатка, как мы разбежались — одни под навес у выхода, а другие под соседний фургон.
— Мы случайно разбудили тех дам, которые живут в этом фургоне, — уточнил Сапожник, — и они нас выгнали.
— Хорошо, — сказал жандарм. — Достаточно.
Можете прибраться.
Они вылезли из палатки, небрежно отдали нам честь и удалились. Но я услышал их разговор.
По-моему, — говорил один, — они "потеряли свою брошку на пляже. Это часто случается… Ищи ее потом в песке!
Вот именно, — отвечал ему другой. — Они подозревают ребят, но в таком возрасте мальчишки не смотрят на украшения. Я еще понимаю— деньги, но брошь!..
Что и требовалось доказать. Парижанки, подбросив нам брошь, заявили в полицию. Наше счастье, что жандармы поленились пойти к нам сразу же.
— Нас едва пронесло! — Стриженый был в ярости. — Если бы Тиду не решил пришить пуговицу, хороши бы мы сейчас были… Представьте, как вас выводят со стоянки в наручниках… А что бы сказали родители!.. — И закончил, продолжая мять в руках берет — Уезжаем отсюда! Чего-чего, а небольших пляжей здесь хватает. Я видеть не могу этот фургон и его хозяек.
Бифштекс и Гиль согласились с ним. Все обитатели Сосновой видели, как к нам входили жандармы. Что они теперь о нас подумают?
