— Для того чтобы воевать за гроб Господень, в Иерусалиме рыцарям необходимо было создавать перевалочные базы, — продолжал Лешка. — Одна из них была на острове Мальта, а вторая — в городе Леванта на Крите. Города эти получали подпитку от генуэзской и венецианской республик, поскольку вслед за солдатами, как правило, приходили торговцы. Поэтому на острове Крит в местах, где ранее процветала торговля, загубленная набегами арабов и алжирских пиратов, стали появляться первые венецианские города — Ираклион, Рефимно, Ханья, в том числе Леванта. Местное население постепенно проникалось христианской религией, и это было на руку новым колонистам. Крит издревле славился своим очень удобным местоположением в Средиземном море. Минойская культура, которая существовала здесь еще за четыре тысячи лет до нашей эры, считалась таласократической, то есть владела нынешними Эгейским и Ливийским морями. Происходило это, видимо, потому, что Крит удачно располагался на пересечении торговых и военных путей из Европы в Азию через Средиземное море.
— Это все замечательно, Леша, — решилась вклиниться в монолог Иконникова Мурашка. — Однако ты что-то застрял на Крите. Продолжай дальше. Расскажи нам, например, про Готфрида Бульонского.
— Так я к этому и веду, — обиженно посмотрел на преподавательницу Лешка. — Так вот, равно как и древние минойские цари, рыцари-крестоносцы понимали особое расположение острова, а потому заложили здесь несколько крепостей. Между прочим, об этом знал и думал Готфрид Бульонский — знатный вельможа, один из вдохновителей и непосредственных участников первых крестовых походов.
Насчет того, что Готфрид Бульонский интересовался особым местоположением Крита и что-то там думал по поводу местных крепостей, Лешка приврал, но надеялся, что в общем потоке сведений эта дезинформация проскочит.
— Я тебя про историю крестовых походов прошу рассказать, — возмутилась Ольга Васильевна, — а ты все на Крит съезжаешь!
— Так ведь это же все взаимосвязано! — театрально всплеснул руками Лешка. — Ведь когда первые крестоносцы в 1204 году взяли Константинополь, что явилось фактическим распадом Византийской империи, судьбы мира потекли в несколько ином направлении. Управление Критом попало в руки Бонифацию Монфератскому, который затем продал этот остров венецианцам.
Мурашка, видимо, смирившись с тем, что ее ученик по какой-то причине рассматривает всю европейскую политику раннего и позднего средневековья исключительно в связи с островом Крит, закинула ногу на ногу и иронически усмехнулась, но Иконникова это не смутило, и он продолжал свои исторические изыскания.
