Белинда закрыла дверь конюшни и поплелась домой. Паршивый был день. На соревнованиях она пришла третьей, сломала дверцу в стойле, чем жутко разозлила своего отца, а сама промокла до нитки, хоть выжимай.
Все, о чем она мечтала сейчас, были ванна и вдоволь мороженого, которым бы она наслаждалась, сидя в горячей воде. Но уж меньше всего она мечтала услышать раздраженные слова матери:
— Белинда, когда ты наведешь порядок у себя в комнате?!
— Но я же только что вошла.
— Я просила тебя об этом вчера. Но ты палец о палец не ударила.
— Завтра днем я уберусь.
— Завтра будет поздно. Ты говорила, что завтра утром придут Трейси и Холли. Не хочешь же ты краснеть перед ними. И не только это. А вдруг случится пожар!
— Пожар?
— Да. И пожарные придет тебя спасать. Что они подумают? Что мы живем в свинарнике.
Миссис Хейес не переставала удивлять Белинду. Только ей могла прийти в голову такая чепуха. Она жила в постоянном страхе уронить себя в глазах общества.
— Об этом не волнуйся, — успокоила маму Белинда. — Я лучше сгорю в огне, чем позволю кому — нибудь увидеть беспорядок.
— Просто приберись, — вставил свое слово отец. — И не спорь с матерью. — Он просматривал дневную почту, и выражение его лица заставило Белинду прекратить пререкания и отправиться к себе наверх. Но не дошла она и до середины лестницы, как услышала восклицание отца:
— Ну и ну! Белинде письмо!
Он рассматривал послание так, как будто не мог поверить своим глазам. И его дочь быстро поняла почему.
— Письмо от судебного исполнителя, — объявил отец.
Миссис Хейес стала бледнее полотна и упавшим голосом спросила:
— Во что ты вляпалась?
Белинда стала отчаянно перебирать в памяти все, что могло обернуться против нее. Ничего не приходило на ум.
— Почему вы все время подозреваете, что я сделала что — то не то? — возмутилась она.
— Потому что ты все время делаешь что — нибудь не то, — ответил мистер Хейес и вскрыл конверт.
— Эй! Письмо — то мне!
— Тебе еще нет восемнадцати, — сказал отец. — И перед судом за тебя отвечаю я.
Белинда вздохнула, поняв, что спорить бессмысленно. Кроме того, хотелось побыстрей узнать, о чем письмо.
Несколько секунд мистер Хейес молчал. Потом поднял ошеломленный взгляд.
— Умерла тетушка Мод, — сообщил он.
— Царствие небесное! — вздохнула миссис Хейес, не проявив заметного огорчения. — Вообще — то ей было далеко за восемьдесят. И с годами у нее появились странности.
— Положим, странности у нее были всегда, — заметил мистер Хейес.
