Коридор был темным, но в конце его виднелась полоса света из — под полуприоткрытой двери комнаты.
— Добрый день! Есть кто — нибудь дома?
Молчание.
Холли вошла.
— Я Холли Адамс.
Ответа не последовало.
В доме пахло сыростью. Воздух был затхлый. В гулкой тишине где — то капала вода из крана.
Холли уже не на шутку заволновалась: все это казалось ей очень подозрительным. Пожилая женщина — одна, в безлюдном захолустье. Уносящаяся в спешке машина. Входную дверь никто не открывает. Задняя дверь не заперта. Да — а, попала…
Холли пошла по коридору, громко повторяя через каждый шаг: «Добрый день! Я Холли Адамс. Кто — нибудь есть дома?» Никто так и не ответил. Холли напряглась, подойдя к приоткрытой двери. Что там за ней? Что произошло в этой комнате?
Холли ступила в полосу света, заглянула внутрь да так и застыла как изваяние. Впереди в нескольких шагах стоял старый обшарпанный диван. А около него безжизненно распростерлось женское старческое тело.
Холли бросилась вперед и моментально оказалась у лежащего тела. Немигающие глаза женщины были открыты и устремлены прямо на нее.
У Холли перехватило дыхание.
Но вдруг глаза заморгали. Женщина приподнялась и села.
Трудно было сказать, кто из них двоих перепугался больше.
Женщина выдернула из ушей наушники от плеера и спросила:
— Вы кто?
— Холли Адамс, — с трудом приходя в себя, проговорила Холли.
— Холли Адамс… Я слышала это имя.
— Я писала вам. Хотела взять у вас интервью.
Женщина отбросила наушники и протянула руку.
— Я и есть Лавиния Джесоп.
Холли сжала ее руку и помогла ей встать.
Лавиния была высокого роста, выше Холли, держалась очень прямо. Густые седые волосы были заплетены в длинную, ниже пояса, косу. Хозяйке можно было дать лет пятьдесят, но Холли знала, что ей гораздо больше.
Лавиния вгляделась в лицо Холли.
— Что с тобой? Ты бледная как полотно.
Холли растерялась. Не могла же она объяснить хозяйке, что подумала, будто та мертва.
— Все хорошо, — пролепетала девочка. — Просто вы не слышали меня. Лежали там на полу. И… — Холли запнулась.
— И ты решила, что старушенция отбросила копыта, — захохотала Лавиния. Она обняла Холли за плечи. — Бедняжка! Представляю, как ты испугалась, когда я ожила.
— Да, немножко.
— Я знаю, — улыбнулась Лавиния, — что люди думают про меня. Будто я обладаю сверхъестественной силой. Но оживлять мертвых я, пожалуй, не могу. По крайней мере, я так думаю.
Холли тоже улыбнулась.
— Ну, так — то лучше, — подбодрила ее Лавиния. — Дай — ка я тебя чайком напою. У меня есть прекрасный сбор трав, который снимает стресс. Думаю, нам обеим это сейчас не помешает.
