— Завтра он обещал быть. Сено у нас высохло, надо сгребать.
— Это сколько же сена для лошади надо? — поинтересовался Тимофей.
— Нет, сено для коня Кирюша покупает, — засмеялась Вера Павловна. — А это — так, скосили лужайку за домом, и траву надо куда-то девать. Вот Принцу и даем — как лакомство.
— Если надо, мы и сено сгребем, — предложил Тимка.
— Не сегодня. Завтра приходите, ладно? Может, Сережа не сможет приехать, вот вы и поможете, — улыбнулась Вера Павловна. — Я пирог снова испеку. А хотите сейчас на Принца посмотреть? Пойдемте, поглядите на нашего красавца!
Конечно, никто не отказался! Они вышли на ярко залитый солнцем двор, повернули налево и прошли по дорожке к длинному кирпичному сараю.
Конюшня была совсем новенькой, дверь распахнута настежь, а под потолком галдели воробьи. Довольно широкий проход посредине, а справа и слева — небольшие загоны с массивными дверями.
— Кирюша хотел еще лошадей приобрести, поэтому большую конюшню и выстроили. Но пока ему этим некогда заниматься. Вот денники пустые и стоят. А это наш красавец, — Вера Павловна подошла к крайней двери.
Все подошли ближе и заглянули в глубину денника. У задней стенки довольно просторного загончика стоял высокий красивый конь. Заметив подошедших людей, он повернулся, сделал круг на месте, повернулся мордой к двери и вдруг скачком бросился вперед. Катя, стоявшая ближе всех, отпрянула и чуть не упала на Тимофея.
А конь резко развернулся, чуть не врезавшись в дверь, и, громыхая копытами по дощатому настилу, снова отвернулся, уткнувшись носом в стенку.
— Не балуй! — строго сказала Вера Павловна и повернулась к девочкам. — Это он сердится. Привык к вольной жизни, а теперь его на поле не пускают. А кто тебе велел чужих лошадей в лес уводить, а? — грозно сказала она Принцу. Тот повел ушами и сделал вид, что ничего не слышит.
— И что, он теперь все время тут стоять будет? — робко спросила Катя.
— Нет, конечно. Вот приедет Кирюша, он с ним поработает.
Принц слегка повернул голову и навострил уши.
— Приедет, приедет, — успокоила его Вера Павловна. Конь переступил ногами и развернулся к двери денника. Потом медленно, аккуратно ставя копыта, подошел к женщине и протяжно фыркнул, вытягивая шею.
— Ах ты, лакомка, — сердито сказала Вера Павловна, но у нее в руке тут же появилась — откуда она ее взяла? — морковка. — На, ешь.
Было видно, что Вера Павловна на него вовсе не сердится, а наоборот, любуется.
— Красивый какой… А можно его погладить? — несмело спросила Томка.
