— Ты чего? — шепнула еле слышно Ирка. — Мой отец не курит же вовсе.
Тем не менее я захлопала глазами и честным взором юной пионерки посмотрела в глаза милиционеру. Он подозрительно зыркнул на нас, заглянул в гараж и еще раз осведомился:
— А вы тут случаем бензином не кумаритесь?
— «Не кума…» чего? — поползли вверх брови Ямахи.
— Ну, — засмущался милиционер. — Бензин тут случайно не нюхаете?
— Что мы, дурочки, что ли, — хихикнула Ямаха, — бензин нюхать! Да и потом, мы здесь долго и не собираемся быть: потом этим самым бензином разить будет за версту — за день не отмоешься.
— Ну смотрите, — еще раз обернулся к нам милиционер. — Если что — обращайтесь.
Он сел в машину, хлопнул дверью, что-то сказал напарнику, тот загоготал, «канарейка», скрипнув тормозами, развернулась и неторопливо поехала прочь.
Ну и извазюкались же мы в этом гараже! Никогда бы не подумала раньше, что в таком маленьком пространстве можно держать столько всяких промасленных тряпок, канистр, инструментов, пружин, колес со стертым покрытием и прочих причиндалов, назначения которых, наверное, ни одна девчонка бы не поняла, включая и нас.
Мы самым тщательным образом обшарили весь салон машины. Ирка даже не поленилась заглянуть вниз — под днище. Но никаких пакетов, приклеенных скотчем или прикрученных веревками, там не обнаружилось. Совершенно упавшие духом, мы объединенными силами закрыли гараж и поплелись по дороге.
— Не нашли, не нашли, — в отчаянии сжимала кулаки Ирка.
— Да погоди ты переживать! — дотронулась до ее плеча Ямаха. — Поищи еще дома как следует. Наверняка они в каком-нибудь простом месте лежат, может быть, прямо на самом виду, а мы и не догадывались. Мы тебе завтра после школы позвоним сразу.
— Точно, позвоним, — кивнула я. — А ты пока подумай, не мог ли твой отец деньги еще куда-нибудь спрятать или, может быть, кому-нибудь отдать.
Всю ночь я не могла заснуть как следует: то какие-то кошмары снились, то вдруг казалось, что вот-вот — и я смогу догадаться, где Иркин отец спрятал пачку в десять тысяч долларов. Иногда приходили в голову самые дикие мысли, от которых нужно было то ли смеяться, то ли просто покрутить пальцем у виска и забыть. Уже перед самым подъемом мне приснилось, что Иркин отец запаял деньги в консервную банку, которая преспокойненько стоит сейчас в кладовке вместе с вареньями и всякими другими разносолами.
Так что проснулась я утром с головой, гудящей, как Курский вокзал во время летнего прилива пассажиров. Все было бы ничего, но у нас в этот день должна была случиться контрольная по алгебре. А тут черепушка раскалывается, да еще и к самой контрольной я, скажем так, была «не совсем готова».
