Просто предлог, чтобы взглянуть на дорожную карту Веркора.
— В общем, — вздохнула Забет, — теперь вы принимаете его за гангстера? А жаль: он такой симпатичный! Если бы мир был устроен правильно, плохие парни всегда бы были уродами!
Они еще долго продолжали в том же духе, но наконец костер догорел, стало совсем холодно, и ребята разошлись по своим палаткам.
…На следующее утро, когда Тиду крепко спал, он вдруг почувствовал на своей щеке что-то теплое, влажное и шершавое. Еще ничего не соображая, Тиду сел на лежанке. Оказывается, его лизнул Кафи: псу не терпелось выйти. Почувствовав свободу, он рванулся как бешеный. Была половина восьмого. Солнце запустило сквозь лес множество ослепительных стрел, и они подсвечивали ветви деревьев.
«Какое прекрасное утро! — подумал Тиду. — Пожалуй, я больше не лягу».
Он умылся у ручья и хотел просто погулять по лесу с собакой, но потом передумал и решил порадовать своих друзей: съездить в деревню за свежим хлебом и молоком к завтраку. Тиду взял мопед, бесшумно выкатил его на тропинку, что шла метрах в двадцати от поляны, и посвистел Кафи. Он рассчитывал добраться до Сент-Агана за пятнадцать минут, но времени понадобилось в два раза больше — дорога была совершенно разбита колесами тяжелых грузовиков.
Наконец сквозь ветви елок и буков показалась колокольня Сент-Агана. Деревня оказалась совсем небольшой: всего две или три дюжины домов вокруг колокольни, большей частью новых: ведь Сент-Аган сильно пострадал во время войны. На въезде возвышался шале Вернезон — единственная гостиница на всю округу, а сбоку ютилась единственная лавочка — булочная-бакалея, где два раза в неделю торговали мясом, как было объявлено на табличке.
Войдя в магазинчик, Тиду обнаружил относительное разнообразие товаров. Его приветливо встретила продавщица, немного удивившись, что он столько берет: три большие буханки хлеба и четыре литра молока. Добрая женщина приняла его за ответственного по снабжению из лагеря с соседней фермы.
— Нет, — ответил Тиду, — я не из лагеря. Нас семеро товарищей — пять мальчиков и две девочки, мы живем в палатках на поляне Круа-де-Бюи.
— Круа-де-Бюи? — воскликнула бакалейщица. — И не боитесь?
Тиду улыбнулся.-
— А чего нам бояться? С такой-то собакой?
Женщина взглянула на Кафи: он сильно запыхался от бега и часто дышал, высунув свой длинный, как лист кукурузного початка, язык и обнажив огромные клыки.
— Да, конечно… — сказала она. — С таким-то зверем…
