Из всего этого Робер понял одно: Гюстав Дюмарбр арестован! К сожалению, Бавер утром говорил правду.
Надо ждать, Робер, — заключил отец. — Больше всего в этой истории жалко жену и детей. У него ведь сын и дочь, так?
Да, папа. Люсьен и Сюзанна. Люсьен в одном классе со мной, а Сюзанна в седьмом, в школе для девочек… Знаешь, Люсьен такой серьезный мальчик! Мсье Лори назначил его своим помощником в лаборатории, готовить материалы для лабораторных работ и опытов. Там была одна история…
Робер прикусил язык. В голове у него мелькнула ужасная мысль, которую он не решился высказать вслух… К счастью, отца позвали в этот момент к телефону, и он не заметил странного замешательства своего сына.
Робер сидел в библиотеке, с головой уйдя в изучение толстенного энциклопедического словаря в шести томах. От статьи «Монеты» он перешел к «Банкнотам», потом к «Гравированию»… И тут его сердце бешено заколотилось… Тщетно он старался не думать о том, что стоит за этими словами:
«Жидкость, которой пользуются при гравировании, состоит из азотной кислоты и воды…»
Он задумался. «Фальшивые банкноты, так же как настоящие, печатаются с помощью медных клише, — повторил он про себя. — А клише протравливается азотной кислотой». То есть… кислотой, которая пару недель тому назад исчезла из лаборатории! Почти против собственной воли он вынужден был взглянуть на ситуацию с другой, неожиданной точки зрения. «Но — зачем? — чувствуя нарастающее отчаяние, снова и снова спрашивал он самого себя: с отцом говорить об этом ему было стыдно. — Зачем Люсьену воровать для отца кислоту, которую без труда можно купить в магазине?»
Конечно, Робер был не настолько доверчив, чтобы, несмотря ни на что, безоговорочно оправдывать Люсьена, потому что ответ был слишком уж очевиден: если взять кислоту в лаборатории, то из числа возможных свидетелей исключается продавец магазина. А Люсьен, заявив учителю о пропаже, как бы выводил себя из-под подозрения…
Во время обеда мадам Манье была встревожена отсутствием аппетита у сына. Но взгляд мужа заставил ее промолчать.
Возвращаясь после обеда в коллеж, Робер был мрачнее тучи.
«Я-то переживал из-за раздоров в команде, — думал он. — А тут „вон какие дела!.. Что же будет делать Лулу?.. Теперь, когда его отец…“ Даже в мыслях Робер не мог произнести слово „тюрьма“. Ему невыносимо было представить себе бедного Дюмарбра за решеткой. Интересно, сопоставит Лори исчезновение кислоты с историей о фальшивых деньгах?..
