Задачи высших офицеров военной разведка были подчас гораздо серьезнее, чем канцелярская работа в Уайтхолле,[2] Каире или штабе действующей армии. Например, генерал Стронг лично вел переговоры с эмиссарами маршала Бадольо в Лиссабоне относительно капитуляции Италии. Под вымышленным именем Стронг поехал в Португалию и там 19 августа 1943 года встретился с двумя представителями итальянского верховного командования. Капитуляция обсуждалась во всех подробностях. В Италии еще находились сотни тысяч немецких солдат и офицеров; Муссолини сплотил вокруг себя остатки своих приверженцев и провозгласил продолжение войны. Стронг должен был убедить эмиссаров Бадольо принять условия, которые помогли бы союзным войскам в Италии избежать излишнего кровопролития. Он привез с собой небольшую радиостанцию, достаточно мощную для того, чтобы Бадольо мог связаться по радио со штабом генерала Эйзенхауэра в Алжире. Стронг блестяще выполнил свою миссию. Через несколько дней штаб Эйзенхауэра получил шифрованное донесение. В нем давалось согласие на условия капитуляции и содержалась важная информация, необходимая союзникам для последнего шага к победе.
Я так подробно остановился на армейской разведке потому, что ее действия в основном копируются военно-морскими и военно-воздушными силами, хотя разведки обоих этих видов вооруженных сил, естественно, специализируются в своей сфере деятельности.
Незадолго перед войной разведку ВВС возглавлял полковник авиации Басс. Позже начальниками этой важной службы были вице-маршал авиации Медхерст, а затем бригадир авиации Леонард Пендред. Вице-маршал авиации Инглис был в то время главным советником по всем оперативным вопросам. Инглис и его сотрудники устанавливали для маршала авиации сэра Артура Гарриса очередность воздушных налетов на поенные объекты Германии. В этом отношении разведка ВВС действовала в контакте с министерством экономической войны. Ее эффективность подтвердилась в мае 1946 гада, когда захваченный в плен рейхсмаршал Герман Геринг сказал: «Наш план развития производства реактивных самолетов, которые помогли бы нам выиграть войну, провалился из-за ваших воздушных налетов. Союзники удачно выбирали объекты бомбардировок, особенно когда это касалось нефти. Едва мы принимались ремонтировать тот или иной нефтеперегонный завод, как вы начинали бомбить его, прежде чем мы успевали получить хоть одну тонну горючего».
Раскрывать планы воздушной войны противника и тайны его секретного оружия приходилось, естественно, прежде всего разведке ВВС. Сотрудники секретной службы ВВС позаботились о том, чтобы снаряд «Фау-1» не был готов до тех пор, пока союзники не разработали свои планы вторжения. Снаряд «Фау-2» явился последней попыткой немцев спасти положение, а другие еще более ужасные средства разрушения так и остались в стадии экспериментирования.
