Поистине Франция была больной нацией. Цвет правящих кругов и представители некоторых знаменитых семейств республики оказались на скамье подсудимых, обвиненные в измене. Среди них были граф Жан де Форсевиль и капитан 1 ранга Жорж де Фрож, которые выдали секреты «линии Мажино» и Бельфортских укреплений. Ужасная судьба постигла майора Чарльза Кридлига, служившего в одном из фортов Меца. Кридлиг понес самое суровое наказание за измену Франции. Его разоблачила жена, с ужасом обнаружившая, что любимый ею человек продался нацистам. Двадцатишестилетний Марк Обер, отпрыск знаменитой семьи, был присужден к смертной казни за продажу планов тулонской военно-морской базы, которыми он торговал, словно подержанными автомобилями. Этому списку нет конца.
Напомним, что Франция приобрела печальную известность страны, на которую, как на самый спелый плод, с особенной жадностью смотрела Германия. Но ей делает честь хотя бы то, что она, не скрывая своего позора, в тревожные тридцатые годы заявляла о предательстве своих подданных. Другие страны предпочитали молчать, с ужасом наблюдая, как в их государственном аппарате заводится гниль. Списки предателей в других странах были не менее длинными, чем во Франции. Торговцы смертью, находившиеся на службе у Канариса, предлагали богатое вознаграждение за предательство, и во всех странах, граничащих с Германией, находилось немало иуд. Далеко не все политические интриги предвоенных дней известны. Однако можно с уверенностью сказать, что люди, находившиеся на службе у Гитлера и после вторжения оказавшиеся в роли карманных диктаторов — Квислинг, Леон Дегрелль, Адриан Мюссерт, Хореа Сима, генерал Ион Антонеску, — составляли только часть нацистской наемной политической армии. Некоторые, подобно Лавалю, впоследствии предстали в истинном свете перед общественным мнением всего мира и понесли заслуженную кару. Остальные все еще прячутся в укромных уголках мира, ожидая возмездия.
Легко понять, с каким удовлетворением принимали Канарис и Гиммлер вести об успехах своих агентов в европейских странах. Несмотря на первые неудачи, они с истинно немецким упрямством продолжали пытаться вести подрывную работу и в Англии. Если бы они и их помощники были несколько лучшими психологами, они поняли бы, что характер англичан исключает возможность подкупа. Разложение не может затронуть английские правительственные круги по той простой причине, что никому и в голову не придет попытаться купить английское должностное лицо.
