И от этого, братцы-сестрицы, меня еще больше торкнуло.
Установка — это вам не каприз. Это вам круче, чем воля всевышнего.
Плеснул мне Его высочество на донышко пузатого бокала, ткнул пальцем на кресло, а сам напротив устроился. Грею я бокальчик в руках, и даже запаха терпкого от согревающегося алкоздравура не чувствую, до того мне херово.
Сидим.
Молчим.
Ни глотка не сделали.
И тут поднимает на меня Командор глаза свои ледяные, усталые-усталые.
И говорит Командор.
Единственная, говорит, у тебя лазейка — если провинишься передо мной официально. Сошлю тогда в наказание снова с практикантами возиться. А там — опять на бригаду. Как там твоя Шняга — справится пока без тебя?
И протягивает мне письменный приказ об откомандировании бригадира-четыре в распоряжение штаба Корпуса Стражи. И смотрит на меня пристально-пристально.
Тогда достаю я из кармана карандаш и там, под графой "с приказом ознакомлен" подписываю: "а шли бы вы нахер с вашими сраными приказами". И расписываюсь.
Вздыхает дядюшка и извлекает из папки второй приказ: снять бригадира-четыре с должности за грубое нарушение дисциплины и в качестве наказания перевести с понижением на должность инструктора-наставника.
Я только головой качаю: просчитал он меня, давно уже просчитал, раз заранее приказ заготовил.
Только вот что я теперь Шняге скажу?
И бригаде?
Скажу, что им пора расти… а мне — уступить место.
Если любят — простят.
Одним глотком опрокидываю в себя содержимое бокала, не чувствуя вкуса, вскакиваю с кресла, собственноручно сдергиваю один золотой листик мэллорна с петлицы, щелкаю каблуками и ору во всю глотку:
— Виноват, господин Командор! Разрешите приступать, господин Командор?
И не дожидаясь ответа, поворачиваюсь четко, как на экзамене по строевой, и марширую на выход.
А глаза у Его высочества печальные-печальные…
Я знаю, дядя, что работать с такими говнюками, как наш Главный Духовный Окормитель, все равно что дерьмо половниками хлебать. Знаю, что в штабе тоже нормальные офицеры нужны. Знаю, что полезен там был бы куда больше, чем на бригаде.
Но — не могу.
Прости меня, дядюшка…
Практикант
— У меня для тебя замечательное известие!
Как? Опять?
Захотелось малодушнейше спрятаться под стол. Не получилось. В силу того, что стол был занят восседающей на нём нацайникой.
Пришлось сделать вид, что с кровати я свалился ради того, чтобы поднять с пола мантию.
— В общем, отправляю тебя по обмену…
Дальнейшее я как-то пропустил. Да трудно сосредоточится на чём-то, когда тебя как будто по голове дубиной. Отправляет? Это же значит…
