пол.
Ну, это уж было слишком. Не хватало ещё, чтобы она до утра так провалялась.
Колян схватил её за плечо и вытащил в коридор. Дверь за ними автоматически
закрылась. Он прижал ослабевшую от горя Алку к стене и, взяв её за мокрые щёки,
прошептал своим самым ласковым шепотом:
— Ну чего ты, глупенькая, разревелась, чего? Ведь я развлёкся просто немного и
всё. Я же на самом деле только тебя люблю, и больше никого. Просто ты обидела
меня, вот я и решил тебя позлить. — Он порывисто обнял её и погладил по голове.
— Ну всё, прости меня. Как будто ничего не было, ладно?
От этой неожиданной Ласки Аллочка заревела ещё сильнее и снова запричитала:
— Зачем, Коленька, зачем ты к ней пошёл…
Колян сжал зубы и тряхнул её как следует.
— Ну всё, хватит!
— Ты не понимаешь
— Да всё я понимаю!
— Нет! — она неожиданно перестала плакать и с болью посмотрела ему в глаза. — Те
парни, которые к ней раньше ходили…
— Да что мне эти парни!
— Они потом все умерли, Коленька, она что-то сделала с ними! И Зотов, он тоже
умер из-за неё!
Колян недоумённо захлопал глазами, а потом вдруг с силой отшвырнул девушку от
себя.
— Ну и дура же ты! Что ты несёшь! Пошла вон!!!
Когда ему, наконец, удалось отправить Аллочку в кабинет старшей сестры, он
вздохнул свободно. Ну всё, хватит на сегодня приключений и хватит баб. Колян
прислонился к прохладной стене и устало прикрыл глаза. И тут, странное дело, он
ощутил знакомую тяжесть внизу живота.
— Чёрт, — удивлённо пробормотал он, — оказывается, я так и не кончил. Придётся
тащиться к Алке…
Ева нерешительно вошла в кабинет и, стараясь привлечь внимание человека за
столом, смущённо покашляла.
Человек оторвался от компьютера, на котором что-то сосредоточенно щёлкал и,
заметив женщину, приветливо улыбнулся.
— А, Евгения, доброе утро. Присаживайся, — он жестом указал на кресло, куда Ева
тут же привычно уселась. И так же привычно принялась разглядывать картину над
столом. Это ржаное поле после грозы она видела уже наверное тысячу раз, но это
было хорошо. Помогало сосредоточится и успокоиться, что для неё сейчас было
немаловажно. Вчера она прошла последние тесты, которые устроили её два матёрых
профессора из Киева, и, казалось бы, опасаться было нечего, но почему-то войдя в
кабинет Семёнова, она почувствовала, что немного паникует. Ей ничего не стоило
запудрить мозги тем столичным корифеям, нужно было лишь корчить из себя
сверхнормальную сверхобычную женщину с менталитетом домохозяйки и потребностями
крольчихи. Семёнов же знал её слишком хорошо, чтобы ломать перед ним комедии. Он
