— Да игры. Я бы посмотрел, а потом поехал.
— А как я заказ выполню, если шерсти не будет? Нет уж, к сентябрьским календам[10] вернешься — и гуляй, сколько хочешь. Хоть на игры, хоть по кабакам. Дам тебе дня три отдыху. А сейчас иди собирайся. Послезавтра на рассвете корабль отправляется. Чтобы успеть на него, сегодня вечером выйдешь. Понял меня? — рявкнул Филет так, что рабы обеспокоенно оглянулись и заработали ногами быстрее.
Он навис надо мной, нахмурив опаленные брови. От него пахло гарью и кислым потом.
Первый раз я видел его недовольным. Обычно толстяк был доброжелателен ко мне. «Друг моего друга — мой друг», — любил он повторять, приглашая вечером поужинать за свой стол. Не знаю, может быть, ему было лестно, что на него, бывшего раба, не покладая рук, трудится свободнорожденный гражданин. А может, действительно он испытывал ко мне нечто вроде симпатии. Детей, впрочем, как и жены, у него не было. Иной раз я подумывал, уж не хочет ли и он сделать меня своим наследником. Потом уже понял, что вовсе не об этом он думал. А тогда я удивился. Мы с ним легко находили общий язык, и никаких причин быть недовольным мной у него не было. А тут чуть не с кулаками на меня… Так он разговаривал с рабами, когда у него было хорошее настроение.
— Если хоть на день опоздаешь, пеняй на себя! — прикрикнул он и, не дожидаясь, пока я найду, что ответить, вышел во двор.
А я так и остался стоять в полной растерянности. Конечно, я мог бы тут же собраться и уйти от него. Мы не были связаны никакими обязательствами, так что никто не мог мне помешать просто найти другого хозяина. Уж кто-кто, а работники нужны везде и всегда. Тем более такие, которые не требуют хорошей платы… Но в комнате Филета хранились все мои деньги. И думать было нечего о том, чтобы потребовать их вернуть сейчас. Он бы просто рассмеялся мне в лицо. А без денег куда денешься? Если тебе тринадцать лет и ничего, кроме туники, плаща и башмаков, у тебя нет… Не очень-то побегаешь.
Делать было нечего, пришлось собираться в дорогу. Планы рушились, но я тогда рассудил, что нет смысла особенно горевать из-за этого. В конце концов, дело мое было правым, а значит, рано или поздно, так или иначе, но боги должны были помочь мне в моих поисках. В крайнем случае, придется обойти все гладиаторские школы и попробовать поговорить с тамошними рабами из прислуги или самими бойцами.
Одно из достоинств молодости — умение быстро утешаться. Когда ты молод, для тебя не существует неразрешимых трудностей. Препятствий перед мальчишкой всегда встает больше, чем перед взрослым. Но все они кажутся если не пустяковыми, то не заслуживающими особых переживаний.
