— Пусть с ножами, пусть еще с чем… Вдвоем не сдюжим.
— А втроем? — поспешно вставила старуха.
— Третий кто? — сощерился Кот.
— Милонег, — коротко бросила старуха.
Лицо оборотня исказило болью. Когда заговорил, голос звучал зло и глухо.
— Плохие шутки, старая. Я его мертвого на руках держал. Сам ему глаза закрывал. Еще тогда, под Киевом, когда он супротив князя полез и супротив побратима вышел…
— Он на той стороне остался, — оборвала старуха. — А уж как из мира мертвых в мир живых человека перетащить, так то не тебе меня учить, зверь. Сейчас он здесь. Но тело другое и память спит. Память я ему верну, когда пора придет. А тело тренировать ты будешь. Понял? А как начнется, так будем втроем мост держать. Может, к тому времени еще чего придумается. Пока мне Милонег нужен. И ты с настроением пободрее.
Кот заметно успокоился. Пока слушал, вернулся к тарелке с мясом. Сказал отстраненно, глаз не поднимая:
— Понял я, что тебе нужно. Жить устала, угробиться решила. И меня угробить заодно.
— Не заодно. За Русь.
Оборотень хмыкнул.
— Понятно, что за Русь. За князя я не воюю, за тебя тем паче. Только Русь сегодня странная. Не пойму я как за правду биться, когда неправда одна кругом. Вроде как мы с тобой, старая, на светлой стороне, а по сторонам поглядишь — уж больно она темная.
— А ты не философствуй. Ты дело делай. А там, боги дадут, увидим кто светлый, кто темный, а кто…
— Мертвый, — закончил за нее Кот. — Спасибо тебе за хлеб, за соль, старая. Пойду я.
— Куда? — встрепенулась старуха.
— Готовиться. Прикупить кой-чего надо. Ты лучше денег еще дай и побольше. И вот еще… Сегодня поздно, а завтра учить меня будешь.
— Чему? — не поняла старуха.
— Читать. Новой грамоты не разумею. А без нее сейчас труднее чем прежде.
Из города выехали уже по темноте. Бородатый, которого, как оказалось, звали Игорем, сперва ехал прямо по серой покрытой асфальтом дороге, потом куда-то свернул. Здесь дорога была почти привычная — простые разбитые колесами колеи. Машину подбрасывало на кочках, и Кот придерживался рукой за потолок.
— Там ручка есть, — усмехнулся бородатый Игорь. — За нее держаться удобнее.
Оборотень повел рукой в сторону. Ручка нашлась почти что сразу. Он благодарно кивнул.
Фары выхватывали редкую куцую растительность, грязные лужи в особенно разбитых местах, булыжники. Один раз чуть не напоролись на кусок металлической трубы, торчащей прямо из дороги под странным углом. Игорь пробубнил что-то про отсутствие порядка на широких просторах необъятной родины и дал руля в сторону.
