— Нет, ты же знаешь, как все быстро произошло, — ответила подруга.
— Мне бы не знать!
Снова смех.
— Да, никогда бы не подумала, что стану мамой, — рассуждал неизвестный мне голос.
— Ты что? — удивилась Елена. — Материнство — это самое главное в жизни. Собственно — ее смысл. Представь, какого это — не иметь возможности завести ребенка. Ужас! Радуйся, что тебе повезло и у тебя есть эти чудесные мальчуганы.
Она защекотала одного из них и рассмеялась. В тот момент она была счастлива. Невольно, я вспомнил ее сегодняшнюю улыбку — это была другая Елена. Такой сделал ее я.
Именно тогда я все для себя решил. Я уже отпустил ее. Оставалось только одно: найти в себе силы уйти.
Я поднялся в нашу комнату: Елена уже лежала в постели и читала какую-то книгу. Я выключил свет, лег в постель и притянул ее к себе. Это был последний раз, когда мы были близки.
Я ушел на рассвете, оставив записку, написанную от руки, на столе:
"Прости меня за все. Я всегда любил тебя, и буду любить. Но лишать тебя возможности стать матерью, я не вправе. Поэтому я делаю то, на что не решилась ты. Я отпускаю тебя. Не ищи меня. Прощай".
Видеописьмо от ее друзей я положил рядом с запиской.
Глава10
С тех пор, как я оставил Елену, прошло два месяца. Тем злополучным утром, я вернулся в нашу квартиру, собрал некоторые из своих вещей, взял ее фотографию и улетел на Орию. Почему я выбрал именно эту планету? Потому что ее она любила больше всех остальных. Без знания нордического языка первые недели мне пришлось очень туго. Но я радовался этому, потому что времени думать о ней у меня практически не оставалось. Денег хватало, поэтому я решил пройти здесь своего рода стажировку. Это было не сложно, особенно с моей знаменитой фамилией.
Два долгих месяца я вкалывал как проклятый. Утром — в лабораторию, днем — в больницу, вечером — на курсы языка. А ночи… Ночи были самым отвратительным временем суток. Если не удавалось заснуть сразу, я мучился, вспоминая ее, и чертовы мысли о том, как кто-то другой к ней прикасается, уничтожали меня изнутри. Никому в жизни я не пожелал бы испытать то, что довелось пережить мне.
Поначалу казалось, что время притупит боль и частично сотрет воспоминания о Елене. Но каждый новый день не приносил желаемого облегчения. Вдали от нее я по-прежнему так же сильно ее любил, и, что гораздо хуже, все так же хотел.
Никто не знал, куда я исчез. Я никому не звонил и не посылал сообщений. Я специально не просматривал свой информационный ящик, предполагая, что от этого все только еще более усложниться.
