— Вам наверняка приходится ходить на приемы, вести с мужем светскую жизнь, быть на виду, соблюдать этикет. Вас это не тяготит?
— Ну если есть с кем поболтать, то нет. Что касается одежды, то даже приятно.
Женщине всегда приятно красиво одеваться. Другое дело, что сама политика никогда меня не интересовала. Вот это скучно.
— А что вы предпочитаете носить — юбку или брюки?
— Сейчас юбки, а раньше — брюки. В повседневной жизни люблю трикотаж юбку и свитер. А в официальных случаях теперь приходится носить костюмы.
— Раньше жены руководящих работников одевались в закрытой секции ГУМа. А вы куда едете, если хочется что-то купить?
— В магазины, как и все. Вот недавно съездила в «Эскаду» и купила брюки и свитер, которые сейчас на мне. Неделю ездила по городу и искала себе сапоги. Так и не нашла. Ничего не подошло.
— А мужу тоже вы покупаете одежду?
— Какое-то время покупала я. Да и сейчас иногда. Он никогда не придавал значения одежде. У него всегда было два, максимум три костюма. Ну, еще джинсы, рубашки.
Дома он ходил в джинсах и свитере. Очень непритязателен в одежде. Сейчас, поскольку все время на публике, стал к этому относиться внимательнее, но не более того.
— Многие обратили внимание, что раньше рукава костюмов были длинноваты. Теперь все нормально.
— Просто раньше этим занималась я, и иногда ленилась подшивать. Теперь появилась возможность делать это в ателье.
— Если вы ему купите галстук, он безропотно наденет?
— Только если будет подходить к рубашке и костюму. Безропотно он ничего не делает.
— Раньше у вас были длинные волосы, а теперь — стрижка. У кого вы стрижетесь?
— У Ирины Барановой. У нее стриглась и Наина Иосифовна Ельцина. По-моему, Ирина — замечательный мастер. У нее свой салон.
— А мужа кто стрижет?
— Есть какие-то мастера — то ли в ФСО, то ли в ФСБ. Стрижке он тоже никогда не придавал особого значения. Я люблю, когда он пострижен совсем коротко.
— А отдыхать вы ездите вместе?
— Раньше ездили. Два раза на Куршскую косу. За границей были. А теперь…
Знаете, я больше не строю планов. Раньше строила, и когда они рушились или не сбывались, мне было всегда ужасно больно, плохо, обидно. А потом я поняла: проще всего, чтобы не было разочарований, не строить планов — ни совместного отдыха, ни праздников, ни отпусков…
— Как-то вы очень грустно это сказали.
— Да нет. Я же понимала, что так будет. В конце концов, если бы меня волновала только моя личная судьба, то я бы в какой-то момент сказала мужу: «Володя, я тебя просто умоляю, не надо этого ничего. Давай останемся в стороне. Давай будем жить по-другому». Но я же не сказала.
