— А куда же немцы девались?
— Удрали, дедушка.
— Значит, город свободен, ходить можно?
— Свободен! Ходи, дедуля, куда хочешь. Город наш!
Из калитки соседнего дома к нам подошла сгорбленная седая старушка. Она жадно прислушивалась к нашему разговору.
— Батюшка, неужто этих аспидов больше нету? — Оглядываясь, она перекрестилась.
— Нет, бабушка, нет, не бойся больше никого.
Старушка бросилась к краснофлотцу, обхватила его ногу, начала целовать и не своим голосом закричала:
— Феня! Люди! Выходите, наши тут! Наши! Немцев больше нету!
На ее крики из домов начали выбегать люди. Они обнимали, целовали моряка и его лошадь. Женщины от радости рыдали и смеялись.
Я насилу выбрался из толпы и пошел дальше. У здания, где прежде был штаб военно-морской базы Черноморского флота, опираясь на винтовку, стоял пожилой, давно не бритый красноармеец в полушубке, в ушанке. Около него тоже собрался народ, Спрашивали наперебой:
— А Москва наша?
— Наша. Стоит, как всегда.
— А Ленинград?
— Тоже наш.
— А не знаете, где мой муж? Он во флоте служит, на крейсере «Красный Кавказ».
— «Красный Кавказ»? Постой. А-а, знаю! Он в Новороссийске стоит.
Каких только вопросов не задавали, и он терпеливо старался каждому ответить как мог.
На здании гестапо каким-то чудом уцелела вывеска горкома партии. Я вошел во двор и через черный ход поднялся на второй этаж. Обошел все комнаты, заглянул в ящики с голов, в шкафы. Гестаповцы удрали поспешно, оставив мною документов. В папке начальника гестапо, палача Фельдмана, сохранились последние доносы.
Собрав документы, я запрятал их в кладовку под разный хлам и вышел. Во дворе уже шуровали какие-то подозрительные типы.
По дороге домой я узнал, что всех политических заключенных гитлеровцы перед уходом расстреляли, а уголовников выпустили из тюрьмы. В городе начались грабежи, а красноармейцев на улицах почти не было видно.
Дома я рассказал обо всем «Семену» и «Маше», и мы решили переговорить с командованием десанта об обстановке, узнать, прибыл ли кто-нибудь из партийных и советских работников. Если срок их прибытия неизвестен, нам придется самим выходить из подполья и браться немедленно за работу.
Я пошел в город разыскивать командира десантников.
Вокруг красноармейца в полушубке попрежнему толпился народ, и я с трудом к нему протиснулся. Мне пришлось долго уговаривать его, пока он сказал, где найти старшего.
В одной из комнат я нашел моряка, осматривающего трофейное оружие.
— Вам что, папаша?
