Сад за забором казался заколдованным: узловатые стволы деревьев были похожи на мускулистые тела мужчин, кусты и цветы образовывали заросли и скрывали от посторонних глаз дом.
Осень уже заявила о себе. На ветках висели желтые листья. Кусты почти отцвели, и первые цветки осеннего безвременника появились на лужайке.
Галька хрустела под ногами девочек, пока они шли по дорожке к дому.
Собственный дом. Это необыкновенное и в высшей степени прекрасное чувство обладания своим собственным домом. Даже если у него нет ни одной прямой линии и крыша напоминает вязаную шапку. Покрытая блестящей черепицей крыша сияла в солнечных лучах, а бело-зеленые ставни придавали окнам вид широко раскрытых любопытных глаз.
Входная дверь красного цвета была укреплена тремя широкими коваными полосами. При внимательном рассмотрении бросалось в глаза, что на двери нет ни ручки, ни дверного замка. Тот, кто хотел войти, должен был просто попросить об этом.
Скрип дверных петель звучал как протяжное: «Про-хо-ди-и!»
В прихожей все сияло и блестело. На длинных стеллажных полках были расставлены кристаллы разной величины. Некоторые преломляли свет, падающий из-за двери, и от этого на стенах плясали желтые, как мед, бледно-голубые или рубиново-красные точки. Другие, казалось, горели изнутри. Воздух был наполнен мерцанием и свечением, будто в нем кружились тысячи светлячков.
У ног Тинки и Лисси что-то заурчало, напоминая моторчик маленькой швейной машины. Кто-то мягкий и теплый терся об их икры.
— Привет, Казимир, — поприветствовали они невидимого кота.
Из полуоткрытой двери появился клубок из белых полосок. Когда-то Тинка приняла их за привидения, пока не поняла, что это — котята Казимира. Их мамой была обычная сиамская кошка, и поэтому частично котята были видны. Но только частично.
Лисси опустилась на пол, и тотчас же белые полоски проворно начали лазить по ее ногам, как по площадке для игр.
Снаружи послышалось сиплое карканье.
Вороны? — Лисси постучала пальцем себе по лбу. — У них, по всей видимости, сумасшествиит. Слишком рано для ворон. Они должны прилететь только зимой.
Крики ворон стали громче. Тинка вышла за дверь и посмотрела в небо.
Лисси, быстрее! — закричала она. — Вороны что-то держат в когтях! — Присмотревшись, она добавила: — Это какая-то рама для картины. И мне кажется, они несут ее нам.
Выстрел нарушил послеобеденную тишину, царившую в саду.
Колдовское зеркало
Казалось, время остановилось. Тинка задержала дыхание и уставилась широко раскрытыми глазами на соседский сад, над которым пролетала стая. Рядом, открыв рот и не дыша, сидела Лисси.
