Фрэнк достиг стены, оттолкнулся и попытался взбежать вверх по ней. Ему не удалось подняться даже на высоту своего роста — земное притяжение оказалось сильнее, и Фрэнк упал. Он лежал плашмя, раскинув руки и ноги, и не шевелился.
Вот крокодилья отрыжка! — снова вырвалось у Лисси.
По правде говоря, сочувствия к брату она не испытывала, но вдруг испугалась, что он мог всерьез покалечиться. Опустившись рядом с Фрэнком на корточки, она осторожно ощупала его руку от кисти до плеча и ужасно испугалась, когда Фрэнк неожиданно вскочил.
Да, нужно еще потренироваться! Рекорд — два шага до потолка. Еще немного — и я тоже так смогу!
Девочки уставились на него, не в силах вымолвить ни слова. Наконец Тинка проговорила:
То есть... ты хочешь сказать, что... ты хочешь забраться туда? — Она ткнула пальцем куда-то под потолок.
Ну да! Хождение по стенам! Самый модный спорт в Америке. Уже проводятся чемпионаты. Я стану победителем!
Фрэнк отряхнулся, как промокший пес, поправил очки и, посвистывая, рысцой потрусил на кухню.
Лисси озадаченно взглянула на Тинку:
Этому хорошие манеры и не снились!
По коридору шаркающей походкой шагал Дэвид. Оторвать ноги от пола ему мешали туфли на высоком каблуке. Голову малыша украшала широкополая белая шляпка, которую Грит надевала на свадьбу. Кроме того, он надел шелковую комбинацию, которую утащил у Грит, и мини-юбку Тинки.
Довольно сопя и улыбаясь, Дэвид направлялся к лестнице. Спуститься по ступенькам в непомерно больших туфлях он не смог бы, поэтому радостно взбрыкнул сначала одной ногой, затем второй — туфли полетели вниз, а счастливый Дэвид босиком побежал следом.
Этого зрелища Лисси не выдержала. Наклонившись к уху Тинки, она даже не сказала, а зарычала, как цепная собака:
— Ты поплатишься за то, что отправила эту дурацкую открытку! Горько поплатишься!
Сумасшествие начинается
Перешагивая сразу через три ступеньки, появился Торстен — старший из детей. Он уже учился в университете и перед младшими братьями и сестрами разыгрывал из себя взрослого человека, умудренного жизнью. Торстен снимал комнату в городе, но по-прежнему жил дома: он был немного ленив и не хотел сам готовить еду и стирать свою одежду.
Торстен возник перед сестрами со стопкой книжек в руках, в белоснежной рубашке с небрежно закатанными рукавами. На темных летних брюках болтался ценник. А из кармана доносилась популярная эстрадная мелодия. Торстен достал мобильник и глубоким ленивым голосом произнес:
