На отдельных листах были задачки по математике и книжка "Юлиус и дикари" с красной наклейкой на задней странице обложки — для особо продвинутых читателей.
Потом она укатила в школу, а мы смотрели ей вслед.
— Вот ведь неймется людям, не дадут тебе отдохнуть, — засмеялся папа. — Ладно, сынок, я займусь ремонтом, а ты — своим делом.
Я взял листы, ручку и отправился к Мине. Они с матерью сидели на одеяле под деревом. Ее мама читала, а Мина что-то быстро писала в своем черном блокноте.
Заметив меня за оградой, она радостно улыбнулась и махнула рукой: мол, перелезай.
Я перелез, и она тут же принялась изучать мое школьное задание.
Предположительно человек п________ от обезьяны.
Это — теория э__________.
Эту теорию выдвинул Чарльз Д____________.
И так — предложение за предложением. Она принялась зачитывать их вслух. Добравшись до очередного пропущенного слова, тараторила:
— Пусто, пусто, пусто.
Однако хватило ее ненадолго. Она замолчала и недоуменно взглянула на меня.
— И этим вы занимаетесь каждый божий день?
— Мина, — укоризненно сказала ее мама.
Мина захихикала. Потом пролистала присланную мне книжку. Она оказалась про мальчика, который вечно выдумывал чудесные, небывалые истории, а на поверку они оказывались чистой правдой.
— М-да, любопытно, — сказала она. — А красная липучка для чего?
— Сигнал, что книга для тех, кто читает хорошо. Цвет обычно соответствует определенному возрасту.
— А если ее захочет почитать тот, кто не соответствует?
— Мина, — снова попыталась остановить ее мать.
— А кому рекомендовать Уильяма Блейка? — не унималась Мина. — "Тигр, тигр, жгучий страх! Взор горит в ночных лесах".[5] Это только для особо выдающихся или всем дозволено? И с какого возраста?
Я смотрел на нее и молчал. Не знал, что отвечать. Хотелось быстренько перелезть через ограду и смыться домой.
— А если пометят "для слабых", то сильные эту гадость и в руки не возьмут? Скажут, мура?
— Мина! — окликнула ее мама в третий раз. Миссис МакКи улыбнулась мне. — Не обращай внимания. На нее иногда находит.
— Ну и ну! — возмущенно выдохнула Мина и умолкла.
Она записала что-то в черный блокнот. И снова подняла глаза.
— Что же ты? Иди делай уроки, как благонравный ученик.
Ее мама опять улыбнулась.
— Пойду-ка я в дом, — сказала она. — А ты, Майкл, не стесняйся. Заткни ее, если разбуянится. Хорошо?
— Ладно, — буркнул я.
Мы долго сидели молча. Я притворился, будто читаю "Юлиус и дикари", но слова, мертвые, пустые, не желали складываться.
