Генерал пожал плечами.
— Кто знает, что творится в голове у сумасшедшего.
— Как?! — воскликнули мы с Воробьем в один голос. — Репкин тоже сумасшедший?!
— Мы же с вами читали его досье, — заговорил молчавший до сих пор Забабаш-кин. — Мясник — дебил от рождения. А это, если хотите знать, еще хуже, чем сумасшедший. Федякин, конечно, постарался подлечить его для своих целей. Но лечение носит временный характер.
— Правильно, лейтенант, — сказал Глотов. — С недавних пор я стал замечать, что с Репкиным творятся странные вещи. Глаза мутнеют. Соображает плохо. А тут еще ты мне про автоответчик рассказал…
— Так вы знакомы! — догадалась я.
— Мы с Виталей в одной школе учились, — подтвердил мою догадку Забабашкин. — Правда, когда я в первый класс пошел, он уже десятый заканчивал. Но все равно мы были закадычные друзья.
— Помнишь, как ты в учительской стекло разбил? — оживился генерал.
— А ты на английский живую лягушку принес…
Я во все глаза смотрела на Забабашкина. Только сейчас до меня дошло, что он спас нам с Володькой жизнь.
— Да погодите вы с лягушкой! — закричала я. — Вы же нам жизнь спасли!!
— Ой, точно! — хлопнул себя по лбу Воробей. — Как вы оказались в доме?
— Я раньше вас сюда пришел, — улыбнулся участковый. — И на кухне под столом спрятался. Не мог жея бросить таких симпатичных сыщиков на произвол судьбы.
Забабашкин дружески потрепал меня по волосам. От его прикосновения в голове все зазвенело.
— Ой, мамочка, — поморщилась я. — Чем же это Мясник меня так шарахнул? Какая-то странная штука, похожая на зажигалку.
Глотов достал из кармана блестящую коробочку.
— Такая?
— Да.
— Все понятно. Это новое оружие под названием "Токобой". Бьет током на расстоянии. Им хотят вооружить телохранителей президента. А пока что экспериментальные образцы имеются только у нас с Репкиным.
Последние сомнения отпали. Сашка действительно оказался Мясником. Как ни печально это было признать.
— Эх, мать честная — курица лесная! — с досадой сказал Забабашкин. — Жаль, не удалось Мясника взять! Они ж теперь с Федякиным наверняка в глубокое подполье уйдут. А после такую кашу заварят, что мы ее за десять лет не расхлебаем.
Генерал Глотов спокойно покуривал сигаретку.
— Не заварят, — ответил он. — У меня есть отличный план.
