Ой! Опять я не в тему. Приношу сорок килограммов извинений!..
Короче, пью я водку, слушаю японку и вдруг вижу, что рядом со мной, на соседнем табурете, сидит… Гафчик. Потягивает себе коктейльчик через соломинку и хвостиком повиливает — виль-виль.
— Привет, Эмка, — говорит он на чистейшем русском. — Как делишки?
— Супер! — отвечаю я. — А ты что, Гафч, говорить научился?
— Не только говорить, — говорит, — а еще и писать. — И протягивает мне здоровенный томище под названием «Моя собачья жизнь». — Вот, воспоминания написал. Зацени.
— Ух ты! — заценила я. — Подаришь с автографом?
— Без проблем. — И Гафч ловко так нацарапал на обложке: «Начинающей поэтессе Эмке Мухиной от великого писателя Гафчика». Это он так прикольнулся, потому что — забыла вам сказать — я в своих прикольных снах еще и стишки прикольные сочиняю. Типа таких:
Фьют-фьют-фьют —
Птицы поют.
Вжж, вжж, вжж -
Машины снуют.
Динь, динь, дон —
Мобильника звон.
Это звонит —
Он, он, он…
Стишок, конечно, отстойный, сама понимаю. Ну да я ж не А.С. Пушскин, а Э. И. Мухина. Угадайте, кстати, с трех раз, кто этот — «он, он, он». Если угадаете — получите мои бурные и продолжительные аплодисменты! Впрочем, ладно, можете не гадать, я вам и так скажу: «он, он, он» — это Володька Воробьев. Наяву он мне теперь почти не звонит, зато в моих снах трезвонит постоянно, иногда по нескольку раз за один сон.
Вот и в этом сне затрезвонил мой будильник… ой, то есть мобильник: тра-ля-ля-ля, траля-ля, тра-ля-ля, тра-ля-ля… — на мотив песенки: «Нам не страшен серый волк, серый волк, серый волк…»
Конечно же, это был Воробей.
— Привет, Мухина!
— Привет, Воробей!
— Ты где?! — интересуется он с ходу.
— Ушла в себя, — отвечаю.
— А что ты там делаешь?
— Сижу в барчике, в двух шага от своего сердца.
— А с кем? — тут же начинает ревновать меня Володька. (Наяву-то я ему до лампочки. Он по уши в своих инопланетян втюренный и втресканный.)
— С Гафчиком, — успокаиваю я его.
— И Гафч там?!
— Ага. А что?
Воробей помолчал-помолчал, а потом и говорит:
— А ты знаешь, Мухина, что Гафч не тот, за кого себя выдает?
— А за кого он себя выдает? — не врубилась я.
— За собаку.
— А на самом деле он кто?
— Инопланетянин.
«Та-а-к, — думаю я во сне, — досмотрелся Володька фильмов про пришельцев — собственный пес у него инопланетянином стал». Но виду не подаю. Наоборот, на полном серьезе интересуюсь:
— И с какой же он планеты?
— С Меркурия, — уверенно отвечает Воробей. — Меркуриане под видом собак проникают на Землю и втираются к нам, людям, в доверие. «Собака — друг человека» — это они такой лозунг выдвинули. Но как только поступит приказ с Меркурия на «уничтожение», эти «друзья» - меркуриане перегрызут всем нам, землянам, горло.
