Гоша открыл.
— Настрой-ка мои настроечки. Гоша настроил.
— Посмотри-ка мою почту. Гоша посмотрел.
— Ни финты себе, — присвистнул он, глядя на экран монитора, — а ведь это и вправду мина, да еще и не одна. И в каждой не меньше двухсот граммов тротила.
— Больше, — со знанием дела сказала я. — Эти мины разнесли на мелкие кусочки процессор одного моего друга и его самого в придачу.
— А если мы сейчас откроем это письмо, они и нас разнесут, — догадался догадливый Гоша.
— Вот именно, — подтвердила я. — Мины явно многоразового использования: сколько раз письмо открываешь, столько раз они и взрываются. А жаль. Мне бы очень хотелось прочесть это письмецо.
— Ты его прочтешь, дорогая Эмма, — пылко воскликнул шестилетний влюбленный. — Я его разминирую для тебя!
— Да ты с ума сошел, Гошенька! А если ты взорвешься?!
— Тогда ты будешь знать, Эммочка, что я погиб во имя любви к тебе, — пламенно вскричал шестилетка. — Выйди, пожалуйста, из комнаты.
— Нет, Гоша, — твердо ответила я, — не выйду. Если тебя разнесет вместе с процессором, меня потом совесть замучает. Лучше уж, если что, все вместе взорвемся — ты, я и процессор.
Но, к счастью, никто из нас троих не взорвался. Компик оказался гениальным сапером. А знаете, какая разница между простым сапером и гениальным? Простой сапер ошибается только один раз в жизни, а гениальный никогда не ошибается.
Клик-клик-клик… — Гошины пальцы бегали по клавишам, как у заправского пианиста-виртуоза.
— Готово! — объявил он через минуту. — Мин больше нет! Можешь, Эмма, открывать письмо, теперь это абсолютно безопасно.
Я открыла таинственный «месседж» («послание» — по-русски говоря) и прочла. В нем было всего два слова. Догадываетесь, какие?.. «ПРОШЛОГОДНИЙ СНЕГ».
М-да, этот прошлогодний снег буквально преследует меня и в реале, и в виртуале, и во сне, и наяву. Хотя реал и явь — это, кажется, одно и то же.
— Ты опять, Эмма, распутываешь какое-то запутанное дело? — вывел меня из задумчивости голос Компика.
— Откуда ты знаешь?
— А чего тут знать, раз тебе мины по почте присылают.
— Спасибо Гошенька, что ты их разминировал, — с чувством сказала я.
— Ты обещала меня поцеловать, — напомнил юный гений.
Раз обещала — надо выполнять. Я поставила гения на стул, так как он был от горшка два вершка, и влепила ему в щеку сочный, влажный и звонкий поцелуй. Вот такой: ЧМОК-С!
Гоша аж зажмурился от удовольствия.
— Может, у тебя еще какие-нибудь проблемы есть? — с надеждой спросил он. — Я бы и их помог тебе решить. За поцелуйчик, естественно.
