Я улыбнулся.
— Он опасный тип, — согласился я. — Но я не думал, что он убьет свою родную маму. Кто бы тогда им помыкал?
Миссис Виста оказалась куда сильнее, чем можно было предположить по ее внешнему виду. От удара, которым она наградила меня, вырвавшись из моих объятий, я снова свалился на траву. И еще она была проворнее, чем казалось. Но добежать до машины ей не удалось. Полицейские оказались еще проворнее.
После того, как миссис Виста и ее сына увезли, мы вернулись в дом ждать полицию. Пока-пока, миссис Виста, подумал я. Вы, очевидно, рассчитывали скрыться из города, подставив под удар своего сына. Не удалось.
Никто почти ничего не говорил, пока мы не вошли в гостиную. Тогда Том повернулся ко мне.
— Ну? — произнес он.
— Что ну? — спросил я.
— Давай, Ник, — сказала Ришель. — Как ты узнал, что миссис Виста замешана в этом?
Я показал на листок, все еще висевший на двери в оранжерею.
— Прочтите, — предложил я.
— «Внимание! Трудись без сомнений. В них толку нет. Не заливай водой! Уходи, все проверив! Снова подкормку не используй. Можно поливать орхидею только тогда, когда видно, цветок готов. Если заболеет, я с удовольствием помогу с цветами выйти таким детям из положения всегда. Дома будет порядок!» — громко прочитала Лиз.
— Ну и что? — требовательно спросила Санни.
— А то, что звучит дико, — ответил я. — Потому что зашифровано.
— Что зашифровано?
— Читай каждое третье слово.
— Внимание… сомнений… толку… — прочел Элмо. — Бессмыслица.
— Нет, пропусти первые два слова. Начинай с «без». Ладно, я прочту сам: «Без — них — не — уходи — снова — используй — орхидею — когда — готов — я — помогу — выйти — из — дома». Поняли?
— Я понял! — сказал Элмо. — Ей пришлось передать ему зашифрованное послание. Он оставался в доме и искал изумруды. Они знали, что камни где-то здесь, но не знали, где именно. А позвонить своей мамочке он не мог, так как телефон — спасибо тебе, Том, — не работает.
— Пожалуйста, — отозвался Том, полируя ногти о свою рубашку.
— Никогда бы не заподозрила миссис Бигиббум, — заметила Ришель. — Она была такой… такой робкой. Такой… надоедливой. Такой… смиренной.
— Такая хорошая актриса, — сухо проговорил я. — Она много чего знала о своем лучшем покупателе. Из кратких бесед каждый четверг за столько лет можно многое узнать о человеке. Она никогда не была в этом доме, но имела о нем довольно точное представление. Она знала все о его привычках в мельчайших подробностях.
