— Бастуем, — ответила Рйшель.
— Что ты болтаешь? Слезайте оттуда, а то сломаете дерево!
— Не слезем, пока ты не станешь вести себя, как цивилизованный человек.
— Я?
— Ты! — хором ответили они.
Вот оно что. Это было последней каплей.
— Убирайтесь отсюда — все! — крикнул я. — Слезайте и убирайтесь из этого дома!
— Ник… — начала было Лиз.
— Ничего не хочу слушать! Спускайтесь и вон отсюда!
Я смотрел, как они молча сползали вниз, на камни в бассейне, перепрыгивая потом на сухой пол. Теперь я почувствовал себя спокойнее, но все еще задыхался, словно пробежал стометровку. Я быстро прошел к входной двери. Они за мной.
— Ник, я не знаю, что с тобой, — проговорила Лиз, когда я распахнул дверь.
Я сжал губы.
— Тебе не понять, что… что… — я не мог продолжить. Не мог объяснить, как мне плохо.
— Что? — спросила Санни. — Что?
Я набрал воздуха.
— Как бы вам понравилось, если бы кто-то украл у вас изумруды стоимостью в миллион долларов, да еще и не застрахованные? — Меня прорвало. — Когда как вол работаешь, шаг за шагом создавая дело? Всю свою жизнь?
Вдруг эти проклятые слова хлынули из меня. Теперь я не мог остановиться.
— Когда ты всегда был благородным, дружелюбным, и все тебя любили, так что даже пожилая дама, владелица цветочного магазина, готова сделать для тебя все, что угодно? Бесплатно! А потом шайка подростков, которым ты фактически платишь за их помощь, начинает вести себя в твоем доме, как на ярмарочной площади, уничтожает запасы продуктов, портит все, мусорит…
— Ник, у нас возникали пару раз некоторые недоразумения по чистой случайности, — тихо заговорила Лиз. — Это прекрасный дом. Не знаю, откуда взялись отпечатки пальцев на стенах, но мы все отчистили…
— Я съел не слишком много, — вставил Том. — И это не я испачкал коврик.
Я отвернулся от него.
— Тогда кто? — проворчал я раздраженно. Они гуськом вышли из двери на газон. Лиз отстала. Она положила свою руку на мою.
— Ник, изумруды еще могут найтись, — осторожно проговорила она. Теперь она поняла, почему я был так расстроен, и уже не сердилась на меня, а сочувствовала.
Я покачал головой.
— Теперь они уже никогда не найдутся. Слишком много времени прошло. Почти неделя. Безнадежно. Это, очевидно, было безнадежно с того момента, как они пропали из этого дома.
Ришель наблюдала за мной, склонив голову набок.
— Почему ты так уверен, что они действительно исчезли из дома, — спросила она.
— О чем ты говоришь? — Я повернулся к Ришель.
— Ничего.
— Нет, что ты сказала?
