Чуча то и дело оборачивался назад, высматривая Филимона. Тот все не появлялся. «Не заблудился бы в дыму», — подумал с тревогой коротышка.
Солнце по-прежнему было скрыто облачной пеленой, которая казалась почерневшей от сажи и копоти. Уши давило от непрерывного гула и потрескивания.
Но чуткий слух подземельщика уловил новый звук, и Чуча попросил остановить коня. Владигор тоже стал прислушиваться, но ничего нового не услышал и пожал плечами.
— Вот! Опять! — воскликнул Чуча, и в голосе его зазвучала радость.
— Ну чего там? — не выдержал Владигор.
— Гром! Гром прогремел!
— Послышалось небось?
— Да нет, точно! Гроза идет со стороны Синегорья!
Теперь и Владигору показалось, что вдали прокатился раскат грома. Повеяло легким ветерком, который становился все свежее. Небо еще более потемнело, на горизонте коротко полыхнула молния, и сердитый рокот явственно поколебал воздух.
— Слава Перуну! — облегченно вздохнул Владигор.
Тяжелая капля, упавшая с неба, звонко шлепнула Чучу по макушке и разлетелась вдребезги. И тотчас начался ливень. Огонь быстро таял, на его месте яростно шипела горячая зола, исходя грязным паром. Очередной удар грома грянул почти одновременно с белой вспышкой молнии. Лиходей заржал и встал на дыбы. Оглушенный Чуча присел на корточки. Владигор успокоил коня и тоже спрыгнул на землю. В минуту князь и маленький подземельщик вымокли до нитки. А ливень все не кончался, и то, что он пришел с севера, они почувствовали очень скоро. У Чучи от холода начали стучать зубы. Владигор, также продрогший, крикнул ему, стараясь перекрыть шум ливня:
— Надо найти укрытие! Едем!
Он посадил Чучу на коня, сам вскочил в седло, и они поскакали сквозь ливень, не выбирая пути и полагаясь на чутье Лиходея. Коню, видимо, и самому не терпелось спрятаться от сплошного потока льющейся с неба воды. Он мчался едва касаясь копытами земли, так что зажмурившемуся Чуче чудилось, что они летят как птицы. «Каково-то Фильке сейчас…» — вздохнул он про себя. Владигор тоже думал о нем, пытаясь убедить себя, что с Филимоном ничего плохого не случится.
Они совершенно окоченели и потеряли счет времени, когда Лиходей сбавил наконец стремительный бег и вошел в редкий и чистый лес. Едва ли здесь можно было спрятаться от ливня, но тот и сам стал мало-помалу утихать, сменился легкой моросью, а затем и вовсе кончился. В небе разомкнулись тучи, блеснуло солнце. Сразу же зачирикало, защебетало множество пичуг. Казалось, на каждой ветке сидит по синице или дрозду. Конь прошел еще вперед, и сквозь деревья проступила синева большой реки. Оказавшись на берегу, Владигор узнал ее и присвистнул: выходило, что не менее ста верст проскакал Лиходей, привезя их сюда. А если с утра считать, то и все полтораста.
