Белун действительно прибавил шагу, и Владигор, также стараясь не отставать, подивился его телесной бодрости. Они быстро догнали Ждана с Филимоном, но те вдруг остановились в растерянности. Впереди была сплошная гранитная стена.
— Говорю тебе, ты пропустил поворот! — укорял Филимон приятеля. — Придется теперь возвращаться.
— Да не было еще никакого поворота! — доказывал Ждан. — Мы еще не дошли до него. И стены этой отродясь не было. — Он передал Филимону факел и, будто желая пробить гранит, ткнулся в стену плечом. Затем все услышали его испуганный возглас. Ждан пропал, и лишь его сапоги торчали снизу из стены, как два причудливых рычага.
— Получилось! Получилось! — раздался ликующий хохот. Стена исчезла, и перед путниками возник приплясывающий Чуча. Целый и невредимый Ждан, ругаясь и отряхиваясь, поднимался с пола. Чуча прикрыл ладонью глаза, щурясь от яркого пылания факела, и радостно приветствовал гостей: — О, чародей Белун! Князь! Филька, это и впрямь ты! Ждан, ты не ушибся? Пойдемте, пойдемте скорее ко мне, это здесь рядом.
Пока они шли, маленький подземельщик, путаясь в ногах то у Владигора, то у Белуна, не переставал тараторить. Восторг и гордость так и распирали его. Именно сегодня ему удалось раскрыть секрет старых мастеров, умевших возводить обманные стены и прочие мнимые сооружения. Подземельщики таким образом защищались от врагов, которые в погоне за сокровищами падали в пропасть, тонули в реке, вязли в болоте. Секрет этот считался утерянным, однако Чуча недавно вычитал его в старинной книге, а вот теперь и испытать удалось.
Вскоре они свернули в узкий коридор. Идти здесь можно было лишь друг за другом, иногда даже приходилось протискиваться боком между неровных стен, и плечистый Владигор с облегчением вздохнул, когда коридор наконец кончился и они оказались в просторном помещении, сплошь заставленном черными дубовыми сундуками. На одном из сундуков лежала сбившаяся овчина, — видимо, постель Чучи. На другом стояла нетронутая кружка со свернувшимся молоком и рядом с ней кусок хлеба с позеленевшей от плесени коркой. Ждан укоризненно покачал головой:
— Ты ел-то когда в последний раз?
Чуча виновато улыбнулся и пожал плечами. Он был действительно очень худ, заросшие щеки ввалились, штаны с дырой на волосатой коленке норовили сползти с бедер, и он потуже затянул веревку, служившую ему вместо пояса. Но желтоватые глаза подземельщика сияли радостным возбуждением.
