Медлить, однако, было уже нельзя.
Одна из айгурских наложниц Ахмала, страдающего бесплодием, неожиданно родила мальчика. Старейшины, к мнению которых редко прислушивались в последние годы, вдруг проявили настойчивость и потребовали, чтобы ребенок был признан наследником верховного вождя. Ахмал, обрюзгший и растолстевший настолько, что и шагу уже не мог ступить без помощи слуг, поколебавшись, согласился со стариками.
Был назначен день пира, на котором верховный вождь объявит о своем решении.
Первой мыслью Рума было заманить Ахмала в потайную пещеру и сбросить его к грунам. И никаких решений, никаких наследников! Он, Рум, более всех достоин верховной власти над айгурами! Но, поразмыслив, Рум понял, что одному ему не дотащить такую тушу, даже если Ахмал не окажет сопротивления. Он начал обдумывать иные способы убийства — от яда до кинжала наемника. В конце концов, Рум и сам мог проткнуть жирное брюхо Ахмала и объявить себя верховным вождем. А кому это не понравится, тот пусть взглянет с Вороньей горы на воинов, готовых повиноваться любому приказу Рума. Но он чувствовал, что и это не лучший выход из положения. Он занервничал. Впервые за много лет ему начало изменять хладнокровие.
Накануне пира он долго не мог заснуть. Уже третий караул сменился у входа в покои первого советника и казначея, а тот все ходил взад-вперед по мягкому ковру, сжимая рукоять кинжала, торчащего за поясом.
— Как обидно, не правда ли? — раздался вдруг слева от него скрипучий голос. Рум подскочил от неожиданности и приставил кинжал к горлу невесть откуда взявшегося старикашки, безбородого, с узким лбом и тонкими губами.
— Кто ты, мерзкий старик? — вскричал Рум. — Как посмел ты войти сюда?!
— Еще бы не обидно, — пробасил за его спиной другой голос, грубый и хриплый. — Столько лет ждал подходящего часа, и все напрасно.
Рум резко обернулся. На него с мрачной усмешкой смотрел воин-варвар с перебитым носом. В углах рта желтели клыки.
— А он еще надеется, глупец, что его, безродного айгура, признают верховным вождем, — опять произнес старикашка.
Звериный рыкающий хохот оглушил Рума, и он вдруг с ужасом увидел на своем ложе коротколапое, покрытое чешуйчатым панцирем чудовище. Слюнявая пасть ощерилась тремя рядами острых зубов, мощный зубчатый хвост молотил по подушкам, поднимая тучи лебединого пуха.
Рум заметался. Попробовал закричать, позвать стражу, но язык присох к нёбу, и, кроме сдавленного шипения, он ничего не смог из себя выдавить. Рум выронил кинжал и без сил опустился на ковер. Меж тем непрошеные гости приблизились к нему и непонятным образом соединились в одно существо — трехголовое, со сросшимися бугристыми затылками, увенчанное рубиновой короной.
