— Приведите коня и пленницу, — приказал Ахмал сопровождающим их стражникам. Те побежали исполнять приказ. — Они давно хотят коня, — пояснил вождь, — что ж, будет им конь.
Рум хотел спросить, кто такие они, но счел за лучшее не задавать лишних вопросов. Он видел, сколько чаш с вином опустошил Ахмал, и, если б тому вздумалось подарить коня этим двум рабам, Рума это не удивило бы.
В пещере раздался цокот копыт, и стражники ввели в зал молодого коня. Светловолосая девушка шла рядом, ее руки были по-прежнему связаны.
— А гусли? — крикнул Ахмал и громко рассмеялся. — Пусть пляшут там!
Один из стражников перекинул через плечо девушки ремень, на котором висели гусли. Затем ее посадили верхом на жеребца и вывели на середину зала.
— Не знаю, что ты решил со мной сделать, толстый вождь, — с презрением промолвила пленница, — но князь Владигор отомстит за меня. Отныне каждый твой день будет отравлен ожиданием смерти! Запомни мои слова, толстяк. И ты, горбоносый убийца! — Взгляд ее обжег Рума такой ненавистью, что у него, никогда никого и ничего не боявшегося, холодок прошел по спине.
— Замолчи! — закричал разгневанный Ахмал. — Все твои слова под этим небом кончились. Отныне вместо звезд ты будешь видеть камни! А вы что стоите, болваны? Тоже захотели к грунам?
Последние слова обращены были к стражникам, которые поспешно разбежались в разные стороны, прижимаясь к стенам. Ахмал также отступил назад, потянув советника за собой, и налег на металлический рычаг, который Рум поначалу принял за прислоненный к стене обломок копья.
Пол в середине зала резко ушел вниз, превратившись в расширяющуюся квадратную воронку. Девушка застонала в ужасе. Копыта жеребца заскользили по каменным плитам, он сел на круп и съехал со своей всадницей в черную дыру.
Рум, потрясенный увиденным, ждал звука падения двух живых тел, по которому можно было бы определить приблизительную глубину пропасти. И не дождался. Вместо него наружу вырвался ликующий визг множества голосов, и принадлежали они явно не людскому племени.
Ахмал вновь нажал на рычаг, и скрытый механизм вернул центральные плиты каменного пола в первоначальное положение. Вождь махнул стражникам, и те, пятясь и кланяясь, удалились в пещеру.
— Нам больше не нужны соглядатаи, — произнес Ахмал, и в его глазах Рум с удивлением заметил алчный блеск, невиданный им прежде.
Ахмал подвел его к колодцу. Обнаженные по пояс рабы, лежавшие ниц перед своим повелителем, поднялись на ноги и с трудом сдвинули в сторону круглую крышку, сколоченную из сосновых досок. И вновь до ушей Рума донесся гомон многочисленных голосов, который вскоре превратился в более-менее слаженный хор, требующий: «Кру ю друкт унг? Кру ю друкт унг?»
