Внезапно в мысли Бенет вторглась болтовня Мопсы, детальный отчет о трудностях, переживаемых Констанцией Фентон и Ллойдами. В ее рассказе все выглядело так, что когда она явилась к ним, они уже убедили себя отменить свой тур и потерять значительную сумму, внесенную ими в качестве аванса. Барбара рыдала. Это был их первый совместный отпуск за пять лет.
Что оставалось Мопсе делать? Она долго колебалась, но она была в должниках у Констанции. Та сделала ей столько хорошего в прошлом. И Мопса вовсе не действовала безрассудно, не взвесив все наперед. Она знала, как к этому отнесется дочь. Но Бенет большую часть времени проводит у себя в комнате, не так ли? Ведь это большой дом. Бенет просто не увидит мальчика. Мопса сама будет заботиться о нем, укладывать спать в своей комнате, гулять с ним.
Бенет подошла к телефону, пролистала лежащий рядом на этажерке справочник Миссис Констанция Фентон, 55, Харпер-лейн, Эн-Дабл-Ю-Джи.
— Что ты делаешь, Бриджит?
— Звоню миссис Фентон, чтобы извиниться и сказать, что у нас не детский сад. Мы не принимаем детей на временное проживание. Скажу, что мы возвратим ей ее внука через полчаса.
Ее палец коснулся наборной панели. Засветилась первая набранная цифра.
— Их там нет. Они уже уехали.
— Я тебе не верю, мама.
Бенет слушала долгие гудки, и постепенно в ней нарастал гнев. Это была хоть какая-то смена в ее эмоциональном состоянии. Пустота заполнялась злобой. И с этого началось ее пробуждение к жизни. Трубка продолжала издавать длинные гудки. Мопса сказала правду — Фентоны уехали.
Мальчик слез со стульчика. Его лицо было перемазано яичницей. Он медленно двигался по комнате в поисках, чем бы себя занять. Но здесь не было ничего интересного — ни игрушек, ни книжек, ни карандашей и цветных мелков, даже не было телевизора.
Он перешел из столовой в кухню и открыл дверцу буфета. Тут он сделал паузу, оглянулся через плечо с опаской, не остановит ли кто-нибудь его, а когда убедился, что запрещения не последует, принялся вытаскивать из нижнего ящика и кидать на пол кастрюльки, миски, ситечки, дуршлаги.
— Я ухожу, — сказала Бенет. — Пройдусь вдоль реки.
— Уже совсем темно. Это небезопасно…
— Вот это мне подходит. Может, меня там убьют.
При нормальных обстоятельствах она бы тут же пожалела о сказанном, потому что такие слова непременно бы вызвали у матери известную реакцию. Так и случилась. Мопса в ужасе закатила глаза и прикрыла рот ладошкой, сдерживая рвущийся наружу вопль.
