Тверда как гранит эта земля, а море холодно как лед; поколения здешних рыбаков прошли долгую череду испытаний, которые выдержали лишь те, кто сумел перенять у гранита и океана их первобытную мощь.
Сейчас жизнь стала легче, и все же ньюфаундлендцы — народ совершенно особый. Вплоть до 1950 года они не знали и знать не желали о том, что наша планета перешла в руки нового племени — в руки носителей технического прогресса. Ньюфаундлендцы продолжали жить, как жили их отцы и деды, в едином ритме с окружающей природой.
В 1957 году, когда я впервые попал на Юго-западное побережье, мужчины и подростки там все еще рыбачили в открытых пятиметровых плоскодонках и выходили на промысел даже зимой, в такой холод, что у них рукавицы примерзали к веслам. Некоторые из рыбаков владели более крупными лодками и ставили на них допотопные одноцилиндровые двигатели; но и эти суденышки были беспалубными. Ловили здесь треску, и, как правило, рыбаки доставляли улов к своим собственным причалам, построенным из еловых бревен, и сами разделывали треску под специальными навесами. Женщины и девушки расстилали выпотрошенную и посоленную рыбу на деревянных сушилках, сколоченных из жердей. Как и триста лет назад, соленая треска оставалась здесь основным продуктом питания.
Воистину ньюфаундлендцев не коснулась современная цивилизация! Но не только это привлекало меня в них. При всей суровости их повседневного существования ньюфаундлендцы относились и друг к другу, и к приезжим с удивительной доброжелательностью и щедростью, которые превосходят все, что я когда-либо встречал у других народов, за исключением, пожалуй, эскимосов. Ньюфаундлендцы — лучшие люди на земле, решил я тогда и дал себе слово, что когда-нибудь перееду на этот остров и навсегда покину материк с его стремлением механизировать все на свете, с его идиотской страстью к бессмысленному производству ради столь же бессмысленного потребления, с его губительной погоней за новизной исключительно ради новизны, с его бездумным поклонением двуликому «прогрессу».
В 1961 году я вернулся к неприютным берегам Ньюфаундленда на своей ветхой шхуне и с божьей помощью не утонул и не разбился; только помогал мне, конечно, не бог, а рыбаки: с большим тактом, благодаря которому вместе с моей жизнью было спасено и мое самолюбие, они позаботились о том, чтобы я избежал участи, обычно постигающей дураков и дилетантов, когда они попадают в суровые условия.
Следующим летом мы с Клэр двинулись вдоль побережья на запад, начав с залива Бей-Деспэр. Когда же лету пришел конец, выяснилось, что особого желания возвращаться на материк у нас нет. Мы начали подумывать о том, чтобы остаться зимовать в одном из рыбацких поселков Юго-западного побережья, но к исходу августа все еще не решили, на каком из них остановить выбор.
