Столь же безрезультатными оказались и переговоры с другими чиновниками ньюфаундлендских и федеральных ведомств. Было очевидно, что власти не имеют ни малейшего желания брать на себя ответственность за китиху или помогать мне в исполнении моих добровольных обязательств. Я подозреваю, что многие из тех, с кем я говорил, считали меня немного сумасшедшим.
Потерпев поражение на всех фронтах, я был вынужден обратиться к мэру Бюржо, хотя мой прошлый опыт не давал мне никаких оснований ожидать поддержки от местных властей. Оказалось, что мэр уехал в Сент-Джонс. Тогда я связался с его помощником, одним из двух врачей местной больницы. Это был человек мягкий душой и стройный телом, внешне чем-то похожий на иву и так же, как ива, неспособный противиться натиску ветра. В силу своего характера он обычно старался сохранять нейтралитет, но мою просьбу о помощи встретил с явной враждебностью. Он заявил, что, во-первых, ни он лично, ни муниципалитет никакой ответственности за китиху не несет, а во-вторых, я вообще лезу не в свое дело. Жена его, также врач и член муниципалитета, поддержала его точку зрения и добавила, что жители Бюржо имеют полное право убить китиху любым доступным им способом. Тем более, сказала она, что мясо можно прекрасно использовать на корм собакам. Возможно, это всего лишь случайное совпадение, но врачи держали двух ньюфаундлендов — собак огромных и прожорливых.
Уже давно стемнело, дом сотрясался от порывов штормового ветра. Червь сомнения закрался в мою душу. Наверное, я и вправду немного не в себе, если думаю, что могу спасти плененную китиху. Видимо, она обречена... Может быть, я и вправду лезу не в свое дело, пытаясь предотвратить трагедию, предрешенную самой природой? Но тут я вспомнил, как в зеленоватой глубине китиха скользила прямо под лодкой Курта Бангея, и все мои сомнения исчезли. Ведь этот несчастный кит — один из последних представителей вымирающего рода! Я должен был спасти пленницу. Кто знает — а вдруг за несколько недолгих недель, проведенных в тесном общении, нам удастся преодолеть психологический барьер, разделяющий кита и человека? Может быть, тогда человечество хотя бы отчасти изменит вековое представление о ките, как о животном враждебном и страшном? Хорошо, если бы в конечном счете мне удалось вызвать у людей сочувствие к загадочным обитателям океана и тем самым приостановить их безжалостное истребление!
После отказов, которые я получил, мысль эта привела меня в воинственное настроение. Если ни власти, ни ученые не желают заняться Олдриджской китихой добровольно, я их заставлю. Уж я найду способ!
