В пятницу сразу после полудня шесть сейнеров, промышлявших в районе островов Бюржо, вытащили сети на палубы и направились в порт, спасаясь от приближавшегося шторма. Последний сейнер отбыл около трех часов дня, и гул дизельных двигателей, далеко разносившийся по подводному царству, наконец затих.
С наступлением тишины семья финвалов из залива Га-Га решила переменить район лова. Возможно, сельдь уже начала обходить стороной патрулируемый китами залив, а может быть, пятерка здоровенных прожорливых финвалов просто поела почти всю рыбу в заливе Га-Га. Так или иначе, киты обогнули Олдриджский полуостров и вошли в залив Шорт-Рич, где их и видели в тот вечер братья Ганн.
Ну а в Шорт-Риче сельди было видимо-невидимо, и до наступления темноты киты успели хорошо поохотиться. Сумерки сгустились рано: небо затянули низкие тучи, обещавшие шторм.
В темноте финвалы не могли пользоваться своим излюбленным методом охоты; для того чтобы сгонять сельдь, им нужен был свет. Однако к этому времени почти все киты уже наелись.
Отец семейства, громадный, гладкий детина, не намного уступавший в размерах своей супруге, а также молодые, но уже внушительные на вид отпрыски могли себе позволить отдохнуть в глубине, ожидая наступления дня. Другое дело самка: она все еще была голодна — и не без причины: в недрах ее гигантского чрева зрела новая жизнь — плод, росший с такой чудовищной быстротой, что организм будущей матери непрерывно требовал пищи. Поэтому, пока семья ее наслаждалась отдыхом и покоем, самка продолжала охотиться в темноте, бросаясь с раскрытой пастью на те косяки сельди, что были погуще.
Найти сельдь ей было нетрудно: локатор сообщал ей все необходимые данные о косяках — местоположение, плотность, глубину. Поскольку сгонять сельдь по своему усмотрению китиха в темноте не могла, она, естественно, останавливала свой выбор на косяках, которым близкий берег мешал ускользнуть при ее приближении. Многочисленные бухточки и затоны, изрезавшие крутые берега полуострова Ричардс-Хэд, были как будто нарочно созданы для этого; скоро китиха обнаружила, что один из этих миниатюрных заливчиков — бухта, что ведет в пролив к Олдриджской заводи, — кишмя кишит сельдью.
В темноте локатор полностью заменяет киту зрение. Но локатор не идеален. Пользуясь им, китиха, конечно, определила размеры и форму бухты, но узкого и мелкого пролива, ведущего в Олдриджскую заводь, она, возможно, и не заметила. Не зная, что у заполнившего бухту косяка имеется путь к отступлению, она огромной черной тенью ворвалась в бухту, неумолимая, как судьба... но сельдь ускользала от нее, ускользала неизвестно куда: ведь китиха, по-видимому, не знала, что рыба, точно живая река, течет в Олдриджскую заводь.
