— Ну и хитер, Северьян, хитер!
— Солить не солил, а всех обставил!
— Так вы чего, мужики, неужто Жучку уступите?
— От молодец!
И Сережка забыл то, о чем просил его Прозоров. Он с сердечной болью отсчитал дома десяток «бабок» и приволок Павлу. Игра началась снова… Пестрая сутолока Иванова дня заволакивала Шибаниху. Молодежь из дальних волостей еще не скопилась в деревне, но деревня на широкую ногу принимала гостей. Улицы совсем опустели. Весь народ был по домам. И вот как раз в этот момент из отвода от поскотины в деревню вошли двое странных людей. Обвешанные сыромятными ремнями, держа в руках сундучок с каким-то непонятным «струментом», они попросили воды у новожиловского колодца. Напились и откашлялись. И вдруг один из них, здоровенный рыжий мужик в английской, с большим козырьком фуражке, набрал воздуху, заорал:
— Кому животину лечить, легчить, быков, жеребят, обрубать копытаа! Легчить, лечить, обрубить копы-таааа!
В домах заоткрывались окошки, завысовывались головы гостей и хозяев. За чужаками увязалось человек шесть прискакивающих ребятишек. В том числе и Сережка Рогов…
«Коновалы, коновалы пришли!» — потянулся, полетел ветерком занятный слух.
Акиндин Судейкин сидел дома со свояком Егором. Он только что налил в ендову кислого, не больно удачного пива и только хотел налить в стаканы, как с улицы донесся этот громкий призыв коновалов.
— Стой, Егорко! — Акиндин вскочил со стула. — Вон оне! Как раз вовремя…
— Неужто всурьез? — свояк не верил своим ушам.
— Всурьез… Матка, зови их сюды.
Акиндинова женка заревела в голос, двое девчонок-подростков тоже захныкали. Но Судейкин был неумолим, он уже давно решил прикончить «дело», вылегчить жеребца.
— А ну остановить водополицу! — крикнул он на плачущее семейство. — Вот я вас!
Когда коновалы сравнялись с домом, Судейкин высунулся в окошко:
— Откуды, товарищи?
Коновалы остановились.
— Дальние. Сейчас с Пунемы правимся.
— Милости прошу к моему шалашу. Заходите.
Коновалы переглянулись: приглашение было как будто серьезным. Они зашли в избу, поздоровались, а хозяин сразу налил им пива.
…Через полчаса вся Шибаниха знала, что Акиндин Судейкин будет легчить Ундера. Сережка Рогов стоял с раскрытым ртом среди мужиков и ребят, скопившихся в проулке в доме Судейкиных.
— С чего это он вздумал жеребенка-то легчить? Рехнулся, видать! — сказал Акимко Дымов, усаживаясь на тесовом штабеле.
— Судейкин в землю на две сажени видит, — возразил Савватей Климов.
