— У меня есть кукла, — вдруг сказал он, ни на что не надеясь.
— Да?.. — протянула она изумленно. Он вдруг смог разглядеть ее зрачки, вернее, два смутных отблеска в зрачках. Ему показалось, что Ни-Ни улыбнулась. Едва заметно.
— Ну да, настоящая кукла. Я кормил ее хлебом. — Он соврал. Хотел накормить — и не накормил. Мгновенно раскаялся в этом. Надо было бросить кукле хлеб. А он бросил бутылку из-под вина.
— Ку-у-кла… — Ни-Ни колебалась. Наверняка она подразумевала под словом «кукла» что-то другое, нежели Загрей. Но это неважно. Важно, что она обрадовалась.
— Достать? Я сейчас… — Он с готовностью бросился к окну.
— Не надо, — сказала она решительно. — Дай воды.
— Послушай…
— Пожалуйста… — Она молитвенно сложила ладони. Губы ее дрожали. Ему вдруг почудилось, что в черных ее глазницах застоялись не слезы, а кровь. Она не могла больше терпеть. Он — тоже. Он налил ей воду Леты в стакан. Она схватила и жадно принялась пить. Пила и с каждым мигом забывала. И лицо ее из серого становилось сначала студенисто-белым, потом стеклянным. И слезы наконец потекли из кровавых глазниц.
Загрей отвернулся. Она сейчас уйдет. Но это уже неважно. Потому что той, прежней, Ни-Ни уже нет. Он слышал, как она тихонько, на цыпочках идет к двери, как открывает ее.
— Ни-Ни! — крикнул он и обернулся.
В комнате никого не было. Разорванный черный плащ висел на спинке стула.
ГЛАВА 7. ПРОЗЕРПИНА
1
Он увидел ее на улице и пошел по следу. Значит, вернулась. Значит, на той стороне сейчас поздняя осень или начало зимы. Виноград убран, сок его бродит в бочках, и все веселятся и пьют молодое вино. А на уснувшую землю падает белый снег.
Когда идет снег, Прозерпина возвращается.
Если ее окликнуть, то она тут же изобразит почти искреннюю радость. А если не окликать?
— Прозерпина!
Она оглянулась.
— Это ты… — Узнала, несмотря на то, что теперь у него не было лица. И даже не испугалась его уродства. — Говорят, тут многое случилось. И главное — Дита больше нет во дворце.
— Ты расстроена?
— С чего вдруг? — Прозерпина засмеялась зло. — Разве я не говорила, что ненавижу его? Здесь предаваться венериным забавам можно только с тобой. И только твое семя живое. Когда я возвращаюсь в тот мир, я всякий раз рожаю от тебя.
Прежде она не говорила ничего подобного. Прежде она болтала, что продает свое тело в лупанариях.
— Рожаешь… Но ведь у тебя не бывает месячных.
Она нахмурила брови:
— Ну и что? Всякий раз непременно рождается мальчик.
— И что дальше бывает с нашими детьми?
