И зритель меня оценил — я спиной почувствовала напряжённый взгляд де Ликатеса. Я чуть повернула голову — рыцарь сидел у костра неестественно прямо и не сводил с меня глаз. Потом он встал и нетвёрдыми шагами пошёл к водопаду — то есть ко мне, — и взгляд у него при этом был как у кота, которому хозяйка уже месяц не даёт его любимый "Вискас". Я не спеша приблизилась к краю моего бассейна и прикрыла руками грудь — не то чтобы совсем, а так, для создания нужного имиджа.
— Дайте мне полотенце, мой верный паладин, — промурлыкала я, — и помогите.
Хрум заторможено протянул мне мою тряпицу и подал руку. Я частично закуталась в ткань, выбралась из воды и приникла к маркизу русалкой, ущучившей одинокого путника. И мы с ним поцеловались — так, что у меня закружилась голова. Меня немного сбило с нужного настроя холодное железо панциря, неприятно коснувшееся моего разгорячённого тела, — я зашарила руками по плечам и бокам маркиза в поисках застёжек.
— Сними… — прошептала я. — Или ты собираешься заниматься со мной любовью в доспехах?
"Сейчас, — подумала я, — он возьмёт меня на руки, отнесёт к костру, опустит на заботливо приготовленное предусмотрительной мной ложе, скинет свой средневековый металлолом, и…".
* * *
Руки рыцаря внезапно отвердели, и он мягко, но непреклонно отодвинул меня на безопасное расстояние.
— Ты чего? — изумилась я, подхватывая сползающее полотенце.
— Не искушайте меня, леди Активиа, — глухо проговорил де Ликатес, отводя взгляд, — не надо.
— Это ещё почему?
— Не надо, — повторил Хрум, — я могу не устоять. И я никогда себе не прощу, если…
— Ах, так! — зашипела я рассерженной кошкой. — А ну отвернись!
Рыцарь послушно повернулся ко мне спиной, я, матерясь сквозь зубы, натянула на себя свою одёжку (чуть не порвав при этом маечку) и скомандовала:
— Пошли к костру — я замёрзла (меня и в самом деле трясло — правда, не от холода, а по другой причине).
Вернувшись к огню, мы расположились напротив друг друга, по разные стороны костра, взаимно избегая слишком близкого соседства. Хрум сел прямо на землю, а я уселась на ложе несостоявшейся любви, глотнула вина прямо из фляги, замотала мокрую голову полотенцем, уже нимало не заботясь о том, как я выгляжу со стороны, и приступила к выяснению отношений.
— Хрум, ты мужчина или нет?
— Мужчина, — вынужден был признаться он.
— Так, значит, ты мужчина. Пойдём дальше. Судя по твоим рассказам, ты далеко не импотент и тесного общения с прекрасным полом не чураешься. Так в чём проблема? Только не надо песен о любви до гроба — я не верю, что во всей Вселенной есть хотя бы один мир, в котором мужчина и женщина залезают в одну койку исключительно по большой и чистой любви! Да ты сам — что, всех женщин, которых ты перетрахал за свою жизнь, ты любил без памяти?
