Поздно.
Ещё пару раз хлопнуло, и второй бычок ткнулся лицом в сидение, так и не успев на него забраться. Да, пуля немножко быстрее человека…
А к моим ногам подкатилось то, что держал в руке шкаф — маленькая такая штучка с острым кончиком. Шприц-тюбик, и предназначалась эта пакость бедной мне…
Это стало последней каплей, переполнившей пороховую бочку. Хватит с меня этих разборок в Бронксе — я подхватила сына на руки и рванула к своей парадной наискосок, по газону, прямо через кусты, холодеющий спиной ожидая удара.
Пронесло — за мной никто не погнался. Не выпуская из рук сына, я как-то сумела открыть магнитный замок — высший пилотаж в экстремальной ситуации называется. Дверь захлопнулась за мной с лёгким щелчком, я одним духом взлетела на свой четвёртый этаж и глянула в лестничное окно.
Тел на асфальте уже не было. Паники не было тоже. Да и кому паниковать? Всё случилось очень быстро, а что до тихих хлопков, так этим вообще никого не удивишь. С некоторых пор у нас пошло поветрие — малолетки (и не очень малолетки) взяли моду день-деньской щёлкать под окнами какие-то взрывчатые самоделки. Развлекаются, террористы юные, головы чугунные, — не соображают, что нервы у людей и так на пределе, а тут ещё они со своими хлопушками.
Один из тех парней, что выскочили из джипа, стоял возле "газели"; второго не было. Когда я выглянула в окошко, этот типа ниндзя поднял голову и посмотрел на наш дом. Мне показалось, что он смотрит прямо на меня, и я поспешно отпрянула — сердце заколотилось так, что мне даже поплохело. Да, это вам тот ещё аттракцион, блин горелый…
Я никак не могла попасть ключом в замочную скважину — пришлось звонить. Двери открыл дядя Лёша (слава богу, он дома!). Он посмотрел на меня — надо полагать, цвет лица у меня был очень характерный, — молча втянул нас в квартиру, быстро выглянул на лестницу и аккуратно закрыл дверь.
— Что случилось, Аля?
Я только всхлипнула. Осторожно опустила Шепотка на пол и уткнулась Петровичу в грудь, из последних сил борясь с накатывающей на меня истерикой.
— Тихо, тихо, дочка, — успокаивающе сказал Алексей, — ты уже дома.
Он бережно приобнял меня, и от его крепкой руки и спокойного голоса я как-то сразу успокоилась — истерика отступила.
— Ох, дядя Лёша, там со мной такое было…
Сначала я рассказала ему всё вкратце, в общих чертах (опустив, понятное дело, всю кошачье-воронью феерию). Уловив суть, Петрович прервал меня, вышел на лестницу и глянул на улицу.
