Но это всё лирика, а суровая правда жизни состояла в том, что написать роман — это даже не полдела, а гораздо меньше. Несмотря на всю мою подготовку, в издательствах я терпела одно фиаско за другим. При личных контактах, затрачивая немалые усилия и пуская в ход всё своё обаяние, мне иногда удавалось добиться прочтения моего творения, однако дальше этого дело не шло. Ответы были стандартно-неопределёнными: нет серии, в которую вписался бы ваш роман; редакционный портфель забит на полгода вперёд; тематика может оказаться невостребованной, потому как много сейчас такого похожего; и прочее в том же духе. А сегодня я потерпела полное и сокрушительное поражение…
Редактор посмотрел на меня тусклым взглядом, в котором однозначно просвечивала скука и полнейшее разочарование в умственных способностях всего человечества — типа, ну вот, ещё одна великая писательница нарисовалась на мою голову. В глазках его мелькнул огонёк интереса, однако я не обольщалась: интерес этот относился к моему полу, возрасту и внешности, а вовсе не к моим литературным типа талантам. Я подготовилась к этой встрече должным образом: надела полную боевую раскраску и сменила джинсы на короткую юбку — обнажённые коленки действуют на мужиков эффективнее обнажённого меча. Но при этом я помнила, что явилась не на конкурс "Мисс кофемолка", и старалась соблюсти точный баланс между умом и красотой. Тут ведь как — мужчины терпеть не могут умных женщин, хоть чуть-чуть похожих на красивых женщин, а с другой стороны — смотрят с лёгким презрением на пустоголовых "моделек" (мол, что с них взять, кроме этого самого).
Похоже, нужный коктейль у меня получился: редактор вспомнил, кто я такая, и нашёл распечатку моего романа. Я насторожённо следила за всеми его движениями и заметила, как в его лице что-то дрогнуло, когда он взял мою рукопись.
— Знаете, — проговорил он ватным голосом, — вы определённо небесталанны, но…
"Ну вот, — обречённо подумала я, — опять двадцать пять за рыбу деньги…".
А редактор посмотрел на меня и произнёс менторским тоном:
— Написано хорошо, со злой иронией, но нам это не подходит.
— Почему?
— Почему? А потому что вы, Алина, нарушаете правила игры. Вы можете представить себе рекламный ролик "Не смотрите рекламу, пока у вас осталась хоть капля мозгов!"?
"Понимаю, не дура, — подумала я с нарастающей злостью. — Какой висельник будет рубить сук, на котором он висит?".
— Наш читатель не воспримет вашу книгу. Он на неё обидится, и мы понесём убытки. Оно нам надо?
