А я стану знаменитой: гонорары, слава, известность, вилла на Коста-Дорада, новый любовник каждый месяц (или даже каждые десять дней), роскошные машины и завистливые взгляды самой Ксении Собчак. И так будет, потому что моих читателей — миллионы, а будет ещё больше (я очень постараюсь). Цинично, скажете вы? А мне насрать, что вы скажете! Победителей не судят, а если и судят, то обычно оправдывают.
Я уверенно включила компьютер, открыла новый вордовский файл и быстро набила название: МЫ НАШ, МЫ НОВЫЙ МИР ПОСТРОИМ. А что — клёво! Кажется, это строчка из какого-то хита времён недоразвитого социализма — дедуля мой любил его напевать своим дребезжащим фальцетом. Я несколько секунд любовалась названием, потом подняла глаза — как будто подсказал кто-то — и увидела ни книжной полке уголок сигаретной пачки. "А вот и награда за правильное решение проблемы!" — подумала я, щёлкая зажигалкой (она лежала там же, рядом с пачкой — есть у меня привычка заныкивать сигареты и зажигалки в разных углах комнаты).
У меня закружилась голова — ещё бы, год не курить! — и я замерла, наблюдая за сизой дымной струйкой, медленно ползущей вверх на фоне белого экрана компьютерного монитора. Буквы — там, где их закрывал дым, — чуть подрагивали, словно подмигивали мне и говорили: "Правильно, Алиночка, молодец, — это ты классно придумала!".
И тут в настольной лампе что-то пыхнуло, щёлкнуло, и свет погас; погас и монитор. Я потыкала выключатель — хрен вам, выбило пробки. А потом я услышала негромкий такой звук — как будто по железу царапают гвоздём. Звук шёл от окна, я повернулась, и…
Сигарета выпала у меня из пальцев и упала на пол, но я не обратила на это внимания. За окном, на металлическом ограждении балкона, сидела здоровенная ворона — мне даже показалось, что это та самая птица, из-за которой я влетела в тот памятный люк. Вороны — они твари индивидуальные, и похожи друг на друга только на первый взгляд. В комнате было темно, а на ворону падал свет от уличного фонаря, и я могла разглядеть эту пернатую тварь — размером с небольшую курицу — во всех её подробностях. Ворона сидела спокойно, вцепившись лапами в балконный поручень, и смотрела на меня, чуть наклонив набок свою чёрную голову с внушительным клювом. Я увидела блестящий вороний глаз — ворона видела меня, более того, она меня специально разглядывала, причём внимательно: как бы изучающе.
И взгляд птицы был осмысленным: в нём была мудрость, укоризна и грусть — лёгкая, еле заметная.
